В дверь постучали. Морти подпрыгнул. Мистер Вавилон поднялся и впустил официанта с тележкой.
– Быстро тут готовят, – заметил Куп.
Мистер Вавилон подписал счет за стейк:
– Только для меня.
Официант убрал счет в карман и пошел забрать первый поднос. Увидев то, что осталось от стейка, он невольно сделал шаг назад, а потом накрыл растекшееся мясо серебряным колпаком, взяв его через салфетку. Мистер Вавилон придержал дверь – официант толкал тележку кончиками пальцев.
– Думаю, на сегодня довольно, джентльмены, – сказал он, – мне не удалось попробовать свою еду, так что я умираю от голода.
Куп и Морти встали и направились к двери. Мистер Вавилон двинулся в другую сторону.
– Приятного аппетита, – сказал Куп.
– Приятно потратить вашу тысячу, – отозвался мистер Вавилон, – может быть, мы еще поиграем в Вильгельма Телля.
– Сообщите заранее и не забудьте захватить бумажник.
Ждать ответа Куп не стал. Мистер Вавилон уже резал свой стейк. Куп с Морти вышли.
В лифте Морти вздохнул и нервно засмеялся.
– Ну и хрень. Ты с ним так разговаривал, что у меня чуть инфаркт не случился.
– Он вытащил пистолет. – Куп пожал плечами. – Мне это не понравилось. И вообще мерзкое место. Давай выбираться отсюда.
У Морти было при себе всего несколько долларов, так что, когда им подогнали машину, Купу пришлось дать на чай сотню. Парковщик очень удивился, когда Куп попросил сдачу.
В просторной темной комнате, освещенной только красными свечами, двенадцать фигур в мантиях собрались вокруг алтаря, покрытого древними рунами и жуткой резьбой. На алтаре стоял серебряный поднос с пятью черными треугольными гостиями, уложенными в виде пентаграммы. Жрец, стоящий перед алтарем, воздел руку с зажатой в ней гостией, которую вынул из чаши с надписями и иероглифами птиц, похожими на свиные рыла. И со следами наклейки с котенком, которую налепил чей-то ребенок и которую не удалось отодрать до конца.
– Услышь меня, о Калексимус, громовержец, враг рода человеческого, владыка небесного трона, создатель и разрушитель. Прими в жертву плоть избранного тобой животного. Твой дар нам, твоим недостойным служителям.
Мантия на жреце была такой темной, что его лицо и ладони словно бы плыли в темноте.
– Услышь нас, Калексимус. Нам есть что тебе рассказать.
Он положил гостию в рот и проглотил. Точнее, попытался. Сначала он закашлялся, потом сделал такое движение, как будто пытался выплюнуть дикобраза. Упал на колени перед алтарем и закричал. Потом рухнул на четвереньки. Все замерли, пытаясь понять, чем же он разгневал вздорное божество. Кто-то попятился к выходу.
