Сергей, невольно улыбаясь, проследил, как Макин, играя с дворнягой, убегает на пляж, и вернулся в дом. На свой второй этаж заходить не стал. Уборка закончена. Надо посмотреть, как дела у Лизы. И подумать над тем, как вызвать с поминок Лильку, чтобы та залечила распухшую губу старшей сестре.
Залепленный пластырями, обляпанный зелёными и коричневыми пятнами, Вовка спал на своём диване. Лиза стояла рядом и почему-то удивлённо и даже испуганно смотрела на него. Сергей на цыпочках, только раз шаркнув ногой, чтобы не испугать её, приблизился к дивану.
— Ты чего?
— Серенький… Он бормотал и ныл, — прошептала сестра. — Даже плакал. А ещё всё хватался руками и говорил, что больше так не будет — ну, лезть ко мне. В общем, мешал. Я ему сказала: «Спи давай!» Пока заклеивала ещё одну царапину, он не мешал. Я смотрю — а он спит! Это что? Это из-за меня он заснул?
— Да фиг с ним, — нетерпеливо сказал Сергей, хотя последняя фраза сестры насторожила его. — Заклеила его — и пусть дрыхнет. Укрой его чем-нибудь, и пойдём к нам. Макин приходил.
Лиза тут же заторопилась.
Когда они оказались в своей квартире, Сергей пересказал ей слова телохранителя Ориана. Лиза молча выслушала его, машинально трогая разбитую губу, а потом со вздохом пожала плечами.
— Если ты не возражаешь, пойдём, конечно. Нам это выгодно. Насчёт травы Макину — ты прав, что не дал ему. Захвачу с собой, но Лилька поможет мне узнать, можно ли ему.
— Кстати, я сейчас сбегаю в квартиру деда Коли, вызову её, чтобы она…
— Серенький, не надо, — перебила старшая сестра. — Я подумала и решила так: если ты хочешь сказать всем, что мы нашли Вовку… — Она непроизвольно опустила глаза на свои руки — и Серый с новым приступом злобы увидел, как её руки мелко задрожали. — В общем, если мы расскажем, что тащили его, неудивительно, что он мог меня ударить — пьяным-то. Я сейчас помажу немного борным вазелином, чтобы трещинка быстро сошлась и не треснула снова. И хватит пока.
Они собрались быстро: в отличие от других соседей, которые принесли на поминки кое-что из своего скудного продовольствия, Лиза заранее отдала тёте Маше на уху с ночи порезанного на куски и подсоленного угря, объяснив, почему рыба не целая. Так что Сергею не пришлось выслушивать ехидные замечания тёти Маши насчёт своего ума и соображалки. Зато угорь, несмотря ни на что, оставался таким огромным — целое ведро же! — что его должно было хватить не на один раз, а значит, уху с поминок, хоть и понемногу, но соседи отнесут домой в пластиковых банках из-под майонеза и на завтрашние обеды.
