– Этот парень, должно быть, шутит, – сказал Маллени сам себе. – Откуда ты взял этот номер?
– С изображения жетона.
– Изображение жетона?
– Да.
– И там на картинке написано семьдесят девять?
– Да.
– Какой у тебя номер, Коппола?
– Семь-один-четыре-пять-шесть-три-два. И меня зовут Карелла.
– Твой номер может подсказать порядок цифр нынешних номеров. Так ты хочешь, чтобы я проверил жетон какого-то парня, который под стол пешком ходил, когда здесь еще жили грёбанные голландцы?
– Просто сделай мне одолжение, хорошо? Мы тут работаем над умышленным убийством.
– Я и не удивлен. Парень с номером жетона семьдесят девять умер три столетия назад, как минимум. Побудешь на линии, хорошо?
Карелла подождал.
Маллени вернулся примерно через пять минут.
– Действующего жетона за номером семьдесят девять нет, – сказал он. – Как только что я выяснил.
– А что насчет архивных записей?
– До Генри Гудзона мы не проверяли, – сказал Маллени.
– Проверь архивные записи, – раздраженно сказал Карелла. – У нас тут чертовое умышленное убийство!
– Смотри, чтобы у тебя задницу не разорвало от злости, Коппола, – сказал Маллени и снова отложил трубку.
Карелла ожидал.
Вернувшись, Маллени сказал: "У меня есть номер жетона, выданного в 1858 году. В то время в городе было восемьсот тысяч жителей, а полицейских – четырнадцать тысяч. Тебе, несомненно, будет интересно узнать, что в те дни полицейский департамент также отвечал и за уборку улиц".
– А что изменилось? – сказал Карелла.
– Ничего, – сказал Маллени. – Тебе нужно имя того парня?
– Будь так добр, – сказал Карелла.
– Ангус МакФерсон, – сообщил Маллени. – Умер в 1872. Тебе, несомненно, будет интересно узнать, что тогда в городе было уже 1,4 миллиона жителей, а полицейских – восемнадцать тысяч. Кроме того, появился департамент по уборке улиц. Копам уже не надо было швырять лопатой конский навоз. Все, о чем они беспокоились было: как не получить пулю. Что, в общем-то и случилось с этим парнем, МакФерсоном. Где ты нашел картинку с жетоном? В антикварной лавке?
– Я бы и сам не удивился, – сказал Карелла. – Большое тебе спасибо, Маллени.
***
Он сообщил Чарли Хенкинсу, что его зовут Дэннис Дав и попросил для краткости звать его просто "Дэн". Чарли не понимал, что слова den dove были шведскими. Шведское слово "den" соответствовало английскому определенному артиклю "the", а слово "dove" ("голубь" на английском) не относилось к белой птице мира. Это слово даже произносилось иначе, чем на английском языке. По-шведски "dove" значило "глухой человек". Следовательно, Дэн Дав значило Глухой.
