– Карина Смит, сирота, рожденная от дьявола, вы обвиняетесь в занятии колдовством! Прежде чем вы умрете, есть ли вам в чем сознаться?
Пожилой священник посмотрел сверху вниз на стоящую за металлическими прутьями девушку. Карина изо всех сил ухватилась обеими руками за дверцу клетки.
– Сознаюсь в том, что я не ведьма, – твердо произнесла она, глядя на священника стальными глазами. – Сознаюсь в том, что занимаюсь наукой. Сознаюсь в том, что живу сама по себе и не имею ничего, кроме дневника, доставшегося мне от отца, которого я никогда не видела, и желания узнать правду о себе самой. Сознаюсь, что скорее умру, чем откажусь от этой цели. А еще я сознаюсь в том, что, пока мы говорили, я открыла этот замок.
Дверца распахнулась, и Карина бросилась наутек.
Ошеломленный и растерянный, священник замер с открытым ртом, а когда опомнился, заорал:
– Стой! Ведьма!
Взлетев по рассыпающимся каменным ступенькам тюремной камеры, Карина вырвалась на шумную городскую улицу.
То, что это не Англия, было ясно с первого же взгляда.
По песчаным улочкам, взбивая пыль, катились с громыханьем повозки под укрывавшими пассажиров от солнца балдахинами. Центр городка патрулировали военные моряки в полной форме с сияющими на солнце пуговицами. Женщины благородного происхождения прохаживались от лавки к лавке, укрываясь от пышущего жаром солнца под пестрыми зонтиками.
Шумный и беспокойный, перед Кариной раскинулся островной городок, бурлящий азартом и предприимчивостью и полный людьми, слишком занятыми своими делами, чтобы обращать внимание на девятнадцатилетнюю девушку в оборванном платье и с болтающейся на запястье цепью.
