– Неприятной или грубой я бы ее не назвала. Резкой – да. И… – девушка вспомнила гневный блеск в глазах хозяйки поместья накануне вечером, – ее как будто мучает что-то.
Селия кивнула, словно поняла, о чем идет речь.
– Но ты же знаешь о ней больше, чем я. Расскажи, что здесь случилось. Почему леди Девоншир стала такой, какая она есть?
Ответить Селия не успела – в комнату вошла миссис Росси.
– Я себе такие вольности, как ты, позволить не могу. Мне второго шанса точно не дадут.
Пройдя дальше, миссис Росси поставила на пол большую корзину с бельем для глажки.
– Надеюсь, мы сможем поладить, – сказала Карина, выбрав тон чуть более враждебный, чем следовало бы.
Миссис Росси посмотрела на нее.
– Думаете, мне есть до вас какое-то дело?
Карина не знала, что сказать.
– Моя забота – моя работа. И у вас должно быть так же, – продолжала миссис Росси. – Ваша судьба тревожит меня лишь постольку, поскольку она касается моей. То есть в малейшей степени.
Миссис Росси вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.
– Она не такая уж плохая, – сказала Селия, помогая Карине разобрать белье. – Раньше у нее были друзья, но сейчас никого не осталось, и она по большей части предпочитает одиночество.
– Да, я заметила, – согласилась Карина, вспоминая предыдущие три месяца унылого однообразия. – Похоже, перемены здесь никому бы не помешали.
– Что ты собираешься делать? – полюбопытствовала Селия. – Мы слышали, ты сказала, что хочешь изучать звезды. Думаешь, получится?
По губам Карины скользнула знакомая лукавая улыбка.
– У меня есть план.
Инструкции, переданные леди Девоншир через ее личную служанку, были короткими и четкими.
Каждое утро Карине надлежало доставлять ее светлости дневник Галилея вместе с чаем. Вечером книга будет возвращаться владелице через ту же служанку. В случае если ее светлость пожелает оставить дневник на ночь, она известит Карину об этом вечером соответствующей запиской.
В отношении всего прочего действовали прежние правила. Карине не разрешалось видеть ее светлость. Не разрешалось заговаривать с ней. Единственное изменение сводилось к ежедневной передаче книги.
Но Карине и этого было пока достаточно.
Начала она с простенькой записки. Клочка бумаги, положенного под переднюю обложку.
«Прошлой ночью Андромеда была особенно яркой, правда?»
В тот вечер девушка ожидала возвращения книги с особым нетерпением. И, едва взяв дневник в руки, пролистала все страницы – посмотреть, нет ли ответа.
К ее огорчению, ответа не было.
