— Ну, что скажешь?
— То, же что и вы, — Алеш пожал плечами. — Сегодня пронесло.
— Нет. Почему он вдруг вписался, когда все струсили?
— Совесть? Энтузиазм? — предположил полицейский. — Кажется, Гужара перевели к нам за отличную службу.
— Патрульную службу, — Вит фыркнул. — Хорошо бы, если дело в совести. Чертовски хочу в это верить!
— Мы все когда-то начинали в патруле. Даже вы.
Алешу показалось, сейчас полковник накричит на него — но тот, видно, передумал. Закрыв глаза, Вит буркнул:
— Важно, не где мы начали, а в какой дыре закончим.
Он так и сидел с закрытыми глазами, пока полицейский не сообразил: это сигнал, что и ему пора заняться делом.
И все-таки — до чего же быстро опустел Даниц! Прошла едва ли пара месяцев. Городские власти и сейчас время от времени издавали бравурные сводки: и продажи продуктов, и нормы по вывозу мусора — все говорит, что в городе семьдесят три процента жителей. Черт знает, как там с мусором… на глаз казалось, что людей на улицах вдвое меньше.
Ришо клятвенно уверял, что это только в центре так:
— Ты же у нас ихтиандр! Я имею в виду, ископаемое, — напарник хмыкнул и вывернул руль на повороте. — Получил в наследство жилье, на блюдце, и туда же! А, если не в курсе, то в Ворошской дельнице живут богачи. Они все сразу побежали, еще в первую неделю.
— В старом центре службы и головные офисы. Сюда стекаются со всех окраин.
— Нет, ты съезди в Будынскую дельницу! Или в Текстильный ряд… Подними задницу! Увидишь, сколько людей на рынках и остановках.
— И на вокзалах, — Алеш отвернулся.
— Да ну тебя!
Полицейский отчасти все же верил ему. Ну что решишь первым делом, когда такое творится? Сбежать. Спрятаться. Как можно дальше в глушь, подальше от других людей… Да только эта мысль пришла в голову миллионам, и первыми заперлись в загородных виллах богатеи. Негде спрятаться, когда бегут все. Некуда бежать. Везде одно и то же.
Пожалуй, что и для Мира слишком поздно. Но попробовать стоит.
Низкое белое солнце сперва клонилось к закату, но вскоре запуталось среди голых ветвей. Люксембургская превратилась в речное русло с грязными, усыпанными листвой берегами. По хлюпающим кочкам, по шуршащим листьям — они добрались до череды двухэтажных кирпичных домов. Сто лет назад здесь селили рабочих, потом сделали общежития, а после кто-то выкупил крошащиеся здания, покрасил оранжевым, поставил новые окна — и тут же начал сдавать жилье.
— До кампусов рукой подать, — Алеш оглянулся через плечо. — Говоришь, эта Ягорлыцкая в Национальном училась?
