— Я служу в своем приходе семь лет, за годы ко мне приходили самые разные люди. Бывали случаи… да, бывало, что я сидел и думал, не знал, что ответить. Что будет правильным ответить. Знаете, что я говорю в такие минуты?
Быть может, женщина переспросила, но микрофон у нее уже забрали. Пастор выждал секунду-другую.
— В свете последних событий есть некая ирония… В самых тяжких случаях, когда все слова пусты, я говорю простую вещь. Нас всех ждет расплата. Свое воздаяние и для виновных, и для невинных, богатых и бедных. Одна участь. Господь заберет всех. Я не знаю, что будет дальше. Не знаю, какими будут город и мир через полгода. Но всех ждет одна участь. И есть лишь одна сила, которая помогает вынести невзгоды — это вера.
— Ну сколько можно? Вы ушли от ответа об архиепископе! — сенатор Гудак поднял голос, и Алеш поскорей выключил звук.
Снова взялся за телефон. «В данный момент абонент не может…» Полицейский скривился и полез в шкаф, за пачкой сигарет, которую спрятал на черный день. Чертовски много он за сегодня выкурил. Но куда они оба запропастились? Ведь не могло…
Господи, неужели и они туда же!
Всего девять вечера, а город уже опустел. Только в домах по ту сторону улицы горят все-все окна. Всех ждет расплата, подумал Алеш и щелкнул зажигалкой. Всех значит всех — но жалость брала только за город. За тесный и пыльный Даниц, со старыми домами, словно утрамбованными один к другому. За его людей, простых, крикливых, за попивающих мужиков и женщин средних лет — да вот как та, на ток-шоу. Всех, кто теснится в квартирах, магазинах, на остановках и в трамваях.
К черту Повицей. А вот людей жалко.
Обычно он курил, глядя на снующие машины и пешеходов. В их суете, в спроектированной безумцем транспортной развязке ему порой мнилась едва не вековечная судьба всей страны — хаос, трясина, постоянная пробка, в которой все равны: черные джипы, и развалюхи, и потертые трамваи. И, конечно, полоумные пешеходы. Не сегодня, нет, но прежде даничане любили выскакивать на дорогу и махать руками, ловя попутку в пригород. Попутка — это ведь самое важное в жизни! С правильной, той самой попуткой становятся министром, сенатором, а то и чьей-нибудь любовницей.
От веселенькой мелодии Алеш вздрогнул.
— Ты звонил, — устало проговорила Данка. — Семь раз, между прочим.
— Да, черт возьми, семь раз! Уже почти ночь. Весь город вымер, одни вы… где вы шляетесь?
— Мы, кажется, развелись. Я не обязана… — она вздохнула. — Были по делам в центре. Поздно вернулись. Ну что тебе?
