На пороге покоя Кассимы Хирам остановился. Уж эту-то комнату память сохранила, как она была: островок красок в мире призраков. Широкая постель казалась еще шире — целая равнина, застланная покрывалами. Медные бока жаровен слепили глаза, а светильники никак не могли разогнать полумрак — тени отпечатались в памяти, став живее, чем сам Хирам.
«Обещ-щ-щаешь? — шептал полумрак. — Ты обещ-щ-щаешь?»
Здесь, в этой комнате — начиналась его погоня. То, ради чего он жил все эти годы… А ведь до него никто не делал подобного. Во всяком случае, Хирам ни о чем таком не знал.
Кто-то, когда-то — сказал, что маги подобны гончим. Истинная правда: ведь сила каждого особенна. Стоит завидеть знакомый цвет, почуять след — и он выведет к цели, как охотничьего пса. Медленно, осторожно — чародей опустил призрачное тело на пол. Совсем как в своем особняке. Только вот здесь он не мог закрыть глаза. Изнанка шептала, Изнанка говорила с ним, и в ее голосе Хираму слышались проклятия.
Наконец, послышался знакомый звук. Так чародей и слышал возлюбленную: не то стеклянные бубенцы, не то голос ветра в праздничных гирляндах… Мгновение — и перезвон стих, скрывшись вдали.
«Кассима? — крикнул маг, понимая, что его слышат все обладатели Дара в округе. — Кассима?!»
Колокольцы в последний раз звякнули и умолкли.
Мгновение страха сменилось уверенностью, что он услышит ее вновь. Маг слишком далеко зашел, чтобы повернуть назад. Не замечая ни растущих в стенах дыр, ни города, что почти погрузился в сероватую мглу — он блуждал по комнатам, вслушиваясь в бормотание силы.
Колокольцы молчали. Изнанка полнилась звуками: обрывки мыслей, отголоски желаний, молитв — но тонкий перезвон не мог сквозь них пробиться, а может просто ждал. В одном маг не сомневался: колокольцы вернутся.
Наконец, Хирам выбрался на крышу — к этому времени дом наставника превратился в плот, плывущий среди бесцветного тумана. Тогда-то он и услышал… нет, не звук. Скорее, тень звука.
Первым порывом было устремиться следом, но в последний миг Хирам засомневался. Заборы, дороги, крыши — они бледнели и растворялись, рассеиваясь в подступившем киселе. Изнанка поглощала город, как вышедшая из берегов река. Пока еще он мог вернуться — струна гудела и трепетала в напряжении, но указывала направление. Но если он не поспешит…
Изнанка сама разрешила сомнения. Подобно порыву ветра, поток силы толкнул мага и понес прочь, над бескрайней серой равниной.
«Ты безумец! — твердил себе Хирам. — Ты не вернешься… поверни!» Словно в подтверждение, последний островок воспоминаний — дом — растворился в бесцветном мареве. Но колокольцы звали его, и голос стал, как будто, громче.
