— Переутомление. Захит думает… — начал маг, но купец не дал ему закончить.
— Я тоже говорил это всем, кто соглашался слушать. Еще что-то плел насчет тяжелой болезни. Но я-то знаю, что это не так.
Ханнан пожал плечами.
— Брось, — полные губы торговца скривились. — Ты никогда не умел юлить.
— Разве я пытаюсь юлить? — маг невесело усмехнулся. — Мне просто не хочется отвечать.
— Меньше знаешь — лучше спишь, так, что ли?
— И это тоже.
Такани выругался.
— Иногда мне хочется взять тебя за треклятый балахон и хорошенько встряхнуть! — наконец сказал он. — Только думаю не поможет.
— Вряд ли, — согласился Ханнан. — Но спасибо за участие.
Купец выдавил бледное подобие улыбки. Несколько минут они молчали, и только с улицы доносился собачий лай да еще стук колотушек ночной стражи.
— Вечером к храму прибыл конник с севера, — заговорил Такани. — Никто не знает, что за вести он привез, но говорят, к вахуритам едет их патриарх.
— У них это называется «Кийяз».
— Пусть будет Кийяз. Я подумал, что нужно сказать. Не знаю, изменит ли это твои планы.
Ханнан помолчал, прежде чем ответить.
— Не знаю. Просто не знаю… Видят боги, то, за чем я приехал, никак не задевает вахуритов. И, надеюсь, не заденет. Но ты же знаешь… Жрецов это не волнует: они суют нос и в то, что их касается, и в то, что нет.
— Ну да, ну да… — Такани пожевал губами. — Не нравится мне это. Они так и лезут в каждую паршивую щель: все вынюхивают, вынюхивают… Настанет день, мы в нужник будем ходить с их разрешения. Попомни мои слова!
— К тому времени они избавятся от таких, как я, — отмахнулся маг. — Но если тебя заботят вахуриты… — он замялся на мгновение, — ты мог бы мне кое в чем помочь.
Такани не выказал восторга, и Ханнан поспешил его заверить:
— Это ничем тебе не грозит, все, что нужно — чтобы твои парни задали пару вопросов на базаре.
— Думаешь, тебе будет одиноко на последнем костре?
— Это не касается жрецов, ты ничем не рискуешь! Просто мне кажется, здесь, в Сакаре, есть маг. Святош это заинтересует. Гораздо больше попыток отобрать у вас власть.
В глазах купца еще читалось недоверие, но чародей понял, что победил.
— Давай, выкладывай свои вопросы, — решился Такани. — От пары сплетен и впрямь не будет горя.
— Там, в харчевне, когда мне стало дурно… Мне нужно знать, не было ли еще кого. В это же время. Может, кому-то еще стало плохо: на базаре, на площади перед храмом?
— В то же время? — прищурился купец.
— Именно. И кто этот человек.
— Я скажу своим людям, — тон купца выражал сомнение, — но я бы не надеялся. Сегодня был базарный день, на площади мог скончаться целый полк, и никто бы не заметил. В такие дни я верю, что светопреставление уже началось.
