Потом в марте на шахте, когда устанавливали новое электрощитовое оборудование, к нему снова подошел неизвестный высокий мужчина в очках и начал странный разговор про шахту, про национальное достояние — уголь. Он вполне грамотно и со знанием дела говорил, что шахты Львовщины снабжают Западную Украину и полностью обеспечивают все потребности этих районов. Только вот сохранились ли чертежи и схемы штреков, проходок стволов? Белецкий случайно проговорился, что сохранилось не все, но многое у него в голове и в черновиках, частично в копиях рабочих документов. И только потом он осознал, с кем разговаривает. Впрочем, этот человек довольно быстро исчез. И снова Белецкий побоялся заявлять в органы о странных людях.
— Павел Архипович, — перебил инженера Ивлиев и даже наклонился к нему ближе, понизив голос. — Вы сейчас подумайте и попробуйте сформулировать, какие именно документы интересовали этих людей.
Белецкий посмотрел на гостя, на дочь, нахмурил густые брови и после небольшой паузы ответил:
— Их интересовало расположение узлов энергетического оборудования в шахте.
— Моторы, распределительные щитки, схемы вентиляции и транспортировки? Да?
— Ну… — Белецкий еще больше нахмурился, будто пришла ему в голову наконец догадка. — Получается, что им нужны были схемы конвейерных, вентиляционных и откатных штреков. И расположение выработанных пространств лавы и целиков. Ну, и схема бресмбергов.
— Так… И вы им что-то дали?
— Ну, не то чтобы именно я им передал… Они нашли кое-какие документы и схемы горизонтов. — Инженер замолчал, провожая взглядом Татьяну, которая отправилась на кухню заварить чай. Потом совсем тихо произнес: — Ну и я, конечно, кое-что добавил… нарисовал по памяти схемы. Понимаете, они угрожали не столько мне, сколько дочери. Я боюсь за нее, я просто не знаю, что мне делать. Боюсь, что они следят за мной и за ней круглые сутки, что, узнав о моем посещении НКВД, расправятся с моей девочкой. Я просто запутался, и я напуган до крайности.
— Вас вполне можно понять, — спокойным голосом сказал в ответ Ивлиев. — Но теперь давайте без нервов. Я смогу вас защитить. Вот только разобраться бы, зачем им эти схемы.
Василий вышел из дома Белецких, использовав окно второго этажа лестничной площадки со стороны неосвещенного фасада. Убедившись, что за ним нет слежки, он уже спокойно пошел по улице. В голове мучительно шевелилась одна мысль. Зачем националистам схемы шахты? Взорвать ее? Но для этого все схемы и не нужны. Двести килограммов взрывчатки с часовым механизмом в подъемник, пустить его по главному стволу вниз, и, считай, на ближайшие годы в стране не будет шахты 16-бис. Чтобы ее восстановить, потребуется очень много времени и усилий. Уничтожать шахту совсем недальновидно для политического движения, которое целится на отторжение Украины от Советского Союза, ратует за полную независимость. Зачем им лишать себя в будущем доступа к пластам угля, зачем обрекать своих шахтеров на прокладку новых штреков, зачастую «полевых», то есть пустых, где нет породы?
