Сняла очки, запихнула в карман, и принялась отстегиваться от капельницы.
— Что вы собираетесь делать? — прозвучал вопрос, как оказалось все еще сидящего здесь кахэра Ранира.
— Работать, — спокойно ответила ему, вытаскивая пластиковую иглу из вены.
Поморщилась, не люблю вид собственной крови, налепила пластырь.
— Работать? — отозвался угрожающим эхом кахэр Ранир. — То есть до вас еще не дошло, что для вас разгуливать по городу в одиночку крайне небезопасно?!
В вопросе послышалась практически угроза.
С чего бы?
Внимательно посмотрела на натянутого как струна, явно с трудом сдерживающегося мужчину, и предельно спокойно ответила:
— Было небезопасно. Это было проблемой. Решение проблемы я уже нашла.
Просто разборок не хотелось, не ко времени сейчас, да и отсутствие имплантированных защитных ребер заставляло чувствовать себя в обществе этого индивида несколько уязвимой. Не то чтобы я с ним не справилась, в случае нападения, но… напрягали эти расовые особенности, а я сейчас не в лучшей форме.
— Я пошла. И не хочу показаться грубой, но мы, вроде как, уже прощались.
Но сказав это, я даже не пошевелилась. Интуитивно ощущала — попытаюсь уйти, и он нападет. Жуткое, надо сказать, ощущение. Впервые сталкиваюсь. И это при моем-то внушительном боевом опыте. Пальцы правой руки невольно дрогнули, отчаянно желая обхватить рукоять эенга. Кажется, это становится еще одной проблемой, я про Ранира. Опасной проблемой. И убивать же гада нельзя, иначе Исинхай мне голову оторвет за испорченные отношения с Кахорой. Причем Исинхай может оторвать и вполне буквально, с него станется. А потому я сейчас стою как дура и, стараясь даже дышать через раз, напряженно смотрю на Ранира, опасаясь даже моргнуть — слишком быстрый, и слишком сильно хочет меня. Как-то не продумала я этот момент в флайте, лучше бы промолчала.
Молчание вообще штука хорошая, надо бы начать практиковать как-нибудь…
Несколько минут кахэр взирал на меня с откровенной ненавистью, чуть прищурив глаза. Затем вдруг резким движением рванул ворот, сжал обнаружившийся под одеждой мелкий топорно сделанный из неотшлифованного толстого стекла пузырек с темно-фиолетовой жидкостью, рванул его с шеи, разорвав нехилую так по толщине железную цепочку и швырнул на стол так, что пузырек приволокло практически к самой моей руке.
— Это решение вашей «проблемы», — сухо произнес он.
Я посмотрела на кахэра, затем на пузырек, снова на Ранира. И меня посетили странные сомнения по поводу вот этого вот его «решения». Судя по толстой явно очень прочной цепочке, месту нахождения пузырька, ограниченному количеству жидкости в нем — это скорее напоминало проблему, нежели ее решение.
