— У вашей расы совершенно отвратительные нравы, — произнесла его «родственница» голосом, который лейтенант Зейрн мечтал бы более никогда не слышать.
И сняла закрывающий лицо платок.
* * *
Полицейский банально орал на меня уже минут десять.
Я выхватывала отдельные фразы про:
— Этот крем не работает, ваш запах ощутили все!
— У меня не тот статус, чтобы я мог защитить нетронутую «родственницу»!
— Вы хоть понимаете, что там, в холле, сейчас собралось уже около ста сотрудников, и я понятия не имею, как вас отсюда вывести!
Пока мужик предавался истерике, подключилась к полицейской базе данных уже напрямую, получив свободный доступ к архиву. Искала все нападения на женщин на сексуальной почве. Обнаружила семь эпизодов, завершившихся гибелью жертв. Семь. За последние четыре месяца. Малютка в работе уже четыре месяца?
Переключилась на столичный морг, выбила доступ к данным осмотра тел и получила полное подтверждение того, что действовал авинарец. Итак — значит он на Нахмару уже больше четырех месяцев. Планета определенно не та, которую предпочел бы Малютка, а значит все четыре месяца у него в разработке смерть президента. Оригинально. И еще не подобрался?
Вспомнила о «расовых особенностях» и поняла, что просто так к кахэру Нахмару хрен подберешься, и Малютка об этом уже явно знает.
— Вы! Вы!!! — продолжал голосить полицейский.
Я же как раз отвлеклась на походя установленный в двери датчик, среагировавший на движение, и мгновенно вернула платок на место, закрывая лицо.
Вовремя. Запертую дверь открыли, и в кабинет едва ли не рвущего на себе волосы лейтенанта Зейрна вошел пузиком вперед мужчина лет пятидесяти.
— Кккапитан, сэр, — невнятно промямлил сам Зейрн, ничуть не обрадовавшись посетителю.
«Кккапитанрсэр» на возглас подчиненного не отреагировал, он, гибко, с явно читающимися змеиными повадками обошел меня по кругу, после наклонился, стоя за моей спиной, и у самого уха прошептал:
— Я искупаю тебя в самых дорогих духах…
— Это неполезно для кожи, — ровно ответила, осторожно отключаясь от полицейской базы.
Старый конь, споткнувшись в борозде, тяжело дышал, пытаясь придумать еще что-либо столь же романтическое. Не дав ему на это времени, я поднялась и нежно потребовала:
— Шран, дорогой родственник, проводите меня.
И «дорогой родственник» был вынужден поспешить, за покидающий его кабинет мной. И да, он не солгал — в приемной полицейского управления было не протолкнуться. Не то чтобы для меня это было проблемой, но подставлять агента, который в будущем может оказаться полезным Гаэре не хотелось.
