Так и было: стену с фотографией освещало солнце.
Стрелки на часах показывали начало одиннадцатого, я давно проснулась, позавтракала, успела пропылесосить кухню и почти всю комнату, и сердиться на Митьку почему-то не захотелось, пусть себе развлекается, если некуда девать время. Если только одно и может — на чужие окна пускать зайчики.
Я снова собралась включить пылесос, но тут во второй раз напомнил о себе телефон.
Теперь узнала голос — Митька. Да и как не узнать, если первым делом он спросил:
— Как моё солнышко у тебя поживает?
— Спасибо, — сказала я, не совсем представляя, что же ответить на такие слова.
— Видела передачу, как по канату он шёл, между горами?
— Видела. Ох, у меня чуть сердце не оборвалось.
— Да-а-а, — длинно вздохнул Митька. — Вот это парень!
— А может, где-нибудь внизу сетка была натянута?
— Не было никакой сетки. И парашюта не было. Он же объяснил, который вёл передачу. Там, в бездне, — скалы, трещины, провалы. Жуть…
— Ой, не надо. — Мне снова стало страшно, и я перевела разговор на другое: — Лучше скажи, откуда знаешь номер моего телефона?
— В справочнике напечатано: «Рогозин П. И.» Улица совпадает. Дом одиннадцать. Это твой отец?
Я нахмурилась и чуть было не опустила на рычаг трубку.
— Ты в моё окошко больше не свети.
От моего голоса Митька, похоже, сник.
— Почему? — помолчав, спросил он. — Разве плохо, когда солнышко в комнате? По-моему, наоборот.
— Дело, Митенька, не в этом… — «Вот дура, — подумала про себя, — зачем-то сказала «Митенька!»
А он сразу повеселел:
— Всё понятно: солнце спать мешает.
— Ошибся. Может, ещё раньше тебя встаю.
— Ровно в шесть! И делаешь зарядку. Могу одолжить пластинку. Долгоиграющая. Аэробика. Музыка — ух, и на стуле не усидишь!
Я улыбнулась:
— Ладно, Митя, солнышко так солнышко. Разрешаю — свети.
— А хочешь, отросток лимона подарю? Вот кто любит свет! Утром, значит, от моего зеркала покормится, а днём у вас своего солнца хватает.
Разговаривать с Митькой было интересно.
— А ты подумал, какая жизнь у тебя начнётся?
— Хорошая жизнь.
— Совсем прекрасная! Вскакиваешь чуть свет, хватаешь своё зеркало и…
— …навожу зайчик на твой лимон!
— Вот-вот! Пять минут держишь, десять. А дальше? До самого обеда держать? Так, что ли, Звонарёв?
— Это верно, — тотчас согласился Митька, какой-то моторчик надо приделать. Или пружину. Чтобы и зеркало чуть-чуть поворачивалось… Придётся покумекать.
— Ошибаешься, Рогозина, не так. Зеркало у меня с бечёвкой, на гвозде закреплено. Не дрогнет.
