Орудие неожиданно смолкло. Ребристый ствол, исходя едким сизым дымком замер; механизм заряжания выдал сухой щелчок опустевшего магазина. Мгновение — и в сторону отлетел отстреленный обойменный лоток. С натужным гулом заработал эскалатор перезарядки, подавая по изогнутому коробу новый боекомплект.
На противоположной стороне периметра открылся еще один оружейный люк. Из темного нутра, на независимой подвеске, выехал лазерный излучатель. Игла когерентного света ударила кроваво-красным росчерком, полоснув по стоявшему в двадцати шагах вездеходу. Двое колонистов, попавших под разряд, рухнули в траву обугленными кусками тел — двухсотмеггаватный лазер перерубил их без труда.
На броне колесного вездехода вспух длинный вишневый рубец; машина тяжело просела, одно из колес лопнуло с глухим хлопком. Еще один выстрел, и корпус вездехода не выдержал воздействия свехтемпературы. Взрыв водородного двигателя разметал машину дождем рваного металла, расшвыривая уцелевших колонистов тугой взрывной волной.
Антон замер, невольно вжав голову в плечи и расширенными от ужаса глазами наблюдая развернувшийся перед ним кошмар. На мгновение он почувствовал запах — сладковато-приторный от пролитой крови и мерзкий привкус подгоревшей человеческой плоти. Фантомные ощущения оказались настолько яркими, что Марков почувствовал, как взбунтовался желудок. Стиснув зубы, Антон с трудом подавил тошнотворный спазм, огромным усилием воли заставив себя не останавливать запись.
Гай Ричардс рухнул на сталебетон площадки после первых же выстрелов. Осознание случившейся непоправимой беды произошло за пару мгновений. Хмель выветрился из сознания за долю секунды, лицо и руки покалывало миллионами невидимых иголок от переизбытка адреналина.
Страх придал сил. Ричардс нырнул за штабель пластиковых ящиков и замер, вжимаясь в жесткую, нагретую полуденным зноем поверхность.
Вновь ударила очередь — ящики разлетелись во все стороны щедрым дождем пластиковой щепы.
Гай, часто и хрипло дыша, огромным усилием заставил себя не шелохнуться — смерть прошла рядом. Горячий воздух пах кислым запахом сгоревшего пороха и свежепролитой кровью, и от этого становилось еще страшнее. Сердце колотилось кузнечным молотом, готовое выпрыгнуть из груди.
Ричардс осторожно бросил взгляд на заваленную трупами площадку у ворот модуля. Стылое чувство обреченности разлилось в сознании, вызвав тупую, ноющую боль за грудиной. Все кончено, ему не уйти…
