— Я обработала данные с видеосенсоров защитного периметра — трехмерная голограмма. Ты все увидишь сам. И, надеюсь, поймешь меня, — Клео протянула ему шлем.
Антон осторожно взял его. В сознании разливалось странное, стылое чувство — смутная тревога, ожидание чего-то страшного и непоправимого. Того, что долгие века было заперто в файлах долгосрочной памяти командного модуля.
То, что полностью изменило судьбу колонистов двенадцать столетий назад.
Марков сел в кресло. Клео подключила к шлему тонкий, глянцевитый кабель и набрала на клавиатуре команду.
Антон ощутил в мозгу странное тянущее чувство, мгновение темноты … и яркий свет ослепил его.
Марков невольно зажмурился, но через мгновение открыл глаза, щурясь от света.
Он стоял перед командным модулем, в двух шагах от бронированных створок транспортного шлюза.
Время приближалось к полудню — раскаленный шар Альционы уже подбирался к зениту. Антон, казалось, ощутил прикосновение жарких лучей и горячего ветра — фантомное ощущение оказалось ярким, почти реальным. Привычный вид луговины изменился. Исчез разросшийся лес — теперь он виднелся лишь тонкой темной полосой вдали, пропал полукруг потемневших от времени тотемных столбов. Сталебетонное покрытие площадки изменило цвет с серого на почти белый. Ровное полотно дороги вытянулось к лесу, рассекая зеленый травостой.
Тысячу двести лет отмотались назад в одно мгновение — Антон невольно замер, словно боясь спугнуть наваждение и на мгновении забыв, что это всего лишь голограмма.
Вдали, у опушки леса, появились три темные точки. Через пару мгновений Марков смог различить два внедорожника и колесный вездеход — они стремительно приближались, подпрыгивая на скрытых в густой траве неровностях. Выскочив на дорогу, машины прибавили скорости. Первый внедорожник вырулил на площадку перед модулем и, развернувшись, остановился, просев на подвеске.
Антон невольно вздрогнул. Казалось, он ощутил запах разогретого металла и машинного масла; автомобиль замер в пяти шагах.
Дверь со стороны водителя открылась, и наружу выбрался высокий, худой человек. Он был небрит, волосы растрепаны, на сером комбинезоне пятна от машинного масла. Прикрыв ладонью глаза, он какое-то время осматривался, привыкая к яркому свету жаркого дня.
Из внедорожника вылезли еще трое человек. Один из них, невысокий и коренастый, глотнул из пластиковой фляги, поморщился и передал бутыль товарищу.
Высокий, заметив это, повернулся.
— Хватит пить, Ник! — резко бросил он. — Сначала дело, потом отметим как следует.
