Тотемный столб, перерубленный лазерным ударом, словно тонкая ветка, рухнул с глухим звуком. Сухое дерево мгновенно занялось золотистыми язычками пламени, потрескивая и обдавая жаром.
Паха, не в силах сделать ни единого движения, переводил полный ужаса взгляд с обезображенного трупа товарища на странное устройство, сеющее смерть, и обратно. Сознание упрямо отказывалось воспринимать реальность.
Ступор сковал тело. Даже закричать не получилось — из горла вырвался лишь сдавленный хрип.
Страх все же придал сил. Вскочив, Паха попытался бежать, но ноги предательски подогнулись, и он рухнул лицом в траву. Подняться он успел только на колени. Лазерная турель, взвизгнув приводом, развернулась, разрядившись ярко-красной иглой когерентного света.
Мертвое тело повалилось навзничь. На лице Пахи застыла гримаса удивления — во лбу исходило дымком аккуратное отверстие.
Марков не видел этого. Сознание плавало на зыбкой грани кошмарной действительности и спасительного омута небытия. Словно насмехаясь, оно стало выхватывать из реальности мелкие подробности. Скорчившись на залитой кровью траве, Антон увидел, как, дрогнув, пришли в движение древние ворота Святилища. Темная кайма по краям створок осыпалась облачком серого праха. Изнутри пробился свет — странный, тревожный и прерывистый.
Раздался звук тяжелых шагов, и на пологий пандус выбрался технический андроид. Корпус, лишенный декоративной пеноплоти, блестел на закатных лучах солнца. Завывая сервоприводом, андроид направился к Антону. Марков не видел его — сознание, не выдержав еще одного испытания, погрузилось во тьму…
Планетная система Альционы. Высокие орбиты планеты Стожар.
1200 лет назад…
Планета напоминала пухлый, бело-голубой шар. Плотная атмосфера скрывала поверхность, и лишь иногда, среди белесых разводов облачности, можно было различить контур материка или темное пятно океана.
Угловатый контур колониального транспорта казался небольшой щепкой на фоне планеты. Сегментированный корпус, образованный посадочными модулями, венчал усеченный конус — центр управления огромным космическим кораблем. Узкие прорези смотровых триплексов светились мягким светом. Помещение наполнял размеренный гул работающей аппаратуры. За дугообразным пультом управления сидел человек. Он то и дело переводил взгляд с одного голографического экрана на другой — лицо сосредоточено, губы нервно поджаты. Порой касался клавиш на раскладке сенсорных клавиатур и тут же сокрушенно качал головой.
