восприняла, чем живы миллионы
обремененных; с нею он сам-друг,
она и он, одни на всю округу;
почувствовав таинственный предел,
сперва молчали оба с перепугу,
потом благую весть он ей запел.
ПОСЕЩЕНИЕ МАРИИ
Шла она сначала, как летела,
но потом почувствовала страх,
легкий страх от собственного тела,
удивительного на горах
иудейских. Перед ней был путь
в глубь ее же собственного света;
поняла Мария: через это
человеку не перешагнуть.
И она невольно потянулась
к чреву, где другой послушно рос;
осторожно каждая коснулась
сестринского платья и волос.
То была пророческая встреча
двух сестер, которых Свет избрал:
как бутон, природе не переча,
набухал Спаситель, а Предтеча
в материнском чреве заиграл.
ГНЕВ ИОСИФА
И промолвил ангел: "Глянь, кому
угрожать готов ты кулаками:
ей подобна там за облаками
Божья рань, сменяющая тьму".
"Что же с ней?" - Иосиф проворчал.
Ангел крикнул: "Плотник, слеп ты, что ли?
Видишь, здесь начало всех начал,
явная примета Божьей воли.
Гвозди в доски кое-как вбивая,
требовать к ответу смеешь ты
Самого Творца, чья власть живая
даровала дереву цветы?"
Плотник понял. Плотник быстрым взглядом
ангела искал в своем углу;
вздрогнул, никого не видя рядом,
шапку снял. Потом запел хвалу.
БЛАГОВЕСТВОВАНИЕ ПАСТУХАМ
Вы видите меня над окоемом,
вы, у костра собравшийся народ,
вы, звездочеты! В небе, вам знакомом,
я, новая звезда среди высот,
пылаю так, что для меня проемом
становится весь этот небосвод;
он тесен мне. Впустите же меня
в свою судьбу. О, как я одинока
в пустынных ваших душах, в дебрях рока,
но падает от моего огня
тень дерева, сулящего плоды,
а на земле пространство для звезды
невиданной. И вам не страшно? Свет
ненаступивших, но грядущих лет
на ваших лицах, искаженных мраком.
Произойдет под этим сильным знаком
столь многое; Вам, верующим, вам,
немногословным, весть я передам,
чтоб высказался дождь и летний зной,
и птичий лет, и ветер. Ваша суть
не может к жирной суете примкнуть,
отъевшаяся. Ни одной
не мучит вещи невозможный торг
у вас в груди. Как ангелом восторг,
так движет вами, не минуя уст,
земное, и, когда терновый куст
вдруг вспыхнул, чтобы вечность вместе с ним
заговорила, даже херувим
не удивит, невидимый, в полете;
вас, если посетит ваш дом родной;
склонитесь вы пред властью неземной,
и свой поклон земным вы назовете.
Вот после купины начало дня,
когда земная ширится граница,
и, девственное лоно сохраня,
Бог снизошел в него, а я родня
