могут незаметно спуститься на землю. Сегодня, в канун праздника, они спешили к людям, нагруженные увесистыми золотыми цепями, монетами и коронами, корзинками с жемчугом и сапфирами, чтобы одарить этими богатствами тех, кто выйдет их встречать.
Поэтому, несмотря на усталость, человек, нёсший лестницу, не выпускал её из рук; он беспрекословно выполнял приказы толпы и поднимался туда, где, по мнению собравшихся, могли укрыться цари-волхвы; и всякий раз, когда он забирался на верх лестницы, грохот жестянок, свист, крики и хохот доходили до подлинного неистовства.
— К крепостной стене, к стене! — до хрипоты вопили люди и неслись дальше, не позволяя несчастному с лестницей ни на шаг отстать от стремительно бегущей оравы.
Наконец шествие выбралось на просторную площадь Монсеррате. Здесь толпу больше не сковывали узкие улицы, и она быстро и шумно растеклась по площади, оглушив всю округу звоном жестянок и криками.
Процессия миновала несколько скверов. В одном из них стоял бог Нептун с двумя дельфинами, которые, словно верные псы, покорно лежали за его спиной. Положив одну руку на бедро, а другою держа трезубец, бог моря с высоты своего мраморного пьедестала, освещённого далёкими огнями соседних скверов, насмешливо взирал на буянов и на обманутого ими простака, шагавшего впереди беснующейся толпы.
Справа и слева, насколько хватал глаз, возвышались высокие зубчатые каменные стены, мрачно и грозно тянувшиеся вдоль широких, как пропасти, рвов. В них-то и спустилось буйное шествие. Ликование толпы всё росло, потому что человек с лестницей тяжело дышал от усталости и часто, не в силах сделать больше ни шагу, просил озорников остановиться.
— Остановиться? Ишь что придумал! Вперёд, ребята! Давай сюда, пошёл туда! Эй ты, с лестницей, полезай наверх, сейчас наверняка появятся пари!
Кое-кто подобрал во рву среди мусора щенки и зажёг их, словно факелы. В тревожном мигающем пламени, окутанном дымом и копотью, неистовое веселье казалось каким-то адским зрелищем; толпа по-прежнему истошно вопила, прыгала и приплясывала под трезвон жестянок, и эхо, родившись у толстых и высоких каменных стен, умирало в глубине мрачных и пустынных рвов.
Дойдя до выступа стены, оборванцы приставили к ней лестницу и велели человеку в цилиндре лезть наверх. Задыхаясь и напрягая последние силы, он взобрался на стену и опустился на колени перед фонарём, а затем громко зазвонил в колокольчик и, как сумасшедший, принялся бегать по самому краю высокой стены; стоявшие внизу кричали ему, где искать царей-волхвов, которые уже совсем рядом — их только что видели в сопровождении каравана верблюдов, принцев, слуг и рабов, до отказа нагруженных золотом.
