- Пошли, - решительно сказала Лида и принялась взбираться на пригорок.
- Лида, так нельзя, - возмущенно возразил Юра. - Он же явно попустительствует этим фанатикам!
- Пошли, пошли, - твердо повторила Лида и стала взбираться еще быстрее.
Лида струсила, но Юра не решился перечить, она лучше знает законы тайги. Хорошо, что Таня с ними. Она взбиралась на пригорок следом за Лидой. Венька тоже послушался Лиду. За ним Петя… И Юре ничего не оставалось, как повернуться и пойти вслед за всеми.
- Вот так-то лучше, - заметил ему в спину незнакомец, и Юра услышал, как он еще утешил сектантов: - Ничего, ничего, отцы, идите, в обиду вас не дадим.
С полчаса вся компания молча пробиралась по тропке.
- Куда теперь? - прервал молчание Петя.
- Обратно, - не без юмора разъяснил Венька.
- А куда же пойдут те? - поинтересовался Петя.
- К медведям.
- Без шуток.
- А я без шуток. В той стороне только медведи.
- Разве они здесь водятся?
- Сколько угодно.
- А почему их не боятся?
- Потому что летом медведь не опасен, а такой компании испугается любой зверь.
- Все-таки не понимаю, - не удержался Юра. - Почему мы уступили?
Лида ласково улыбнулась:
- Поймешь, Юрочка, поймешь.
- А кто это?
- Охотник.
- С овчаркой? На кого же он охотится?
- На кого-нибудь да охотится.
- Не надо было нам уходить.
- Надо!
- Нет.
Однако Лида не хотела продолжать спор.
К Юре подошла Таня:
- Она сильно тебя ударила?
Он потрогал голову.
- Обойдется.
- Может, перевязать?
- Потом…
Шли медленно, чувствовалась усталость. Лес к вечеру казался еще страшнее и нелюдимее. Путь преграждали ветви елей, обросшие бледным зеленоватым лишайником. Птицы смолкли. За тусклыми стволами стлались тени. Солнце висело прямо за спиной. Под ногами похрустывала хвоя. Скорей бы привал!
Молчание нарушил Петя:
- Послушай, Юрка, как это ты обругал старика?
Юра хмыкнул:
- Я не ругал.
- Ну, обозвал.
- Сумасшедшее пианино.
- Действительно, - сказала Лида. - Какое бессмысленное выражение.
- Это не мое выражение.
- Все равно бессмыслица!
- Это выражение Ленина. Впрочем, извините, перепутал. Сам не понимаю, как оно у меня вырвалось. Не пианино, а фортепьяно.
- Но как же это понимать - сумасшедшее фортепьяно?
- Очень просто. Я читал зимой Ленина. Есть у него такая книга: «Материализм и эмпириокритицизм». В ней объясняется разница между идеализмом и материализмом…
- Ну?
- Вот Ленин и приводит там выражение французского философа Дидро.
- Расскажи!
- Дойдем сперва до привала.
Они еще засветло добрались до палатки.
