Полицейский участок располагался на первом этаже стадиона. Вопреки ожиданиям Фила это было светлое помещение, в котором не было дыбы, гильотины и испанского сапога. Задержанные сидели в чистых камерах за решетками, а дежурная смена полисменов не тыкала в них паяльниками, а раздавала ужин в одноразовых контейнерах. Лис оставил Фила в небольшой каморке и запретил из нее показывать даже нос.
Через пятнадцать минут он появился вместе с Маринкой. Фил радостно выдохнул:
– Уф, получилось?
– Не совсем, – ответил Лис, – оставляю вас на пять минут.
Лис вышел, а Маринка села рядом с Филом на пол и откинулась на стену.
– Лис договорился. Меня и того парня, которого ты разыскиваешь, отпустят под залог. Из Колизея нас выпрут раз и навсегда, но жить будем.
– Отлично! Сколько споранов с нас сдерут?
Маринка криво улыбнулась.
– Десять тысяч.
– Сколько!? – У Фила вытянулось лицо.
– За двоих.
– Намного легче, – сыронизировал Фил.
В голове наемника роились мысли о том, как вытягивать адмиральского сынка. Можно, конечно, героически погибнуть, попробовав напасть на участок, вытащить его из клетки и с боем пробиться из Колизея. А еще можно совершить налет на конвоиров, когда преступников привезут на Тараканьи Бега. Надежда остается только на безумные поступки, потому что у Фила нет и не может быть таких чертовых огромных деньжищ! Ведь в рюкзаке у него осталось не больше двухсот виноградин!
– Э-э-эй! – Маринка слегка похлопала Фила по щеке. – Рановато ты решил сдаться. Я знаю, где можно добыть нужную нам сумму.
– Да? Расскажи мне слезливую историю о том, что на самом деле ты – дочь местного царька, и он с радостью за твое спасение отвалит десять тыщ и полстаба в придачу.
– Это было бы слишком скучно. Помнишь, я тебе говорила, что мы с Поэтом смогли убить скреббера?
Улей, берег реки Стервь, месяц назад
Маринка лежала в густом кустарнике возле берега реки и в бинокль наблюдала за полуразрушенным заросшим коровником. Возле нее разлегся с закрытыми глазами и с травинкой в зубах мужчина с рыжей бородой и веснушчатым лицом.
– Поэт, там шевеление какое-то, – зашептала Маринка.
– Муха пролетела? Или веточка качнулась? – не открывая глаз, невозмутимо произнес Поэт.
– Да там серьезно что-то происходит! – зло прошептала Маринка.
– Успокойся, если там что-то случится, мы обязательно услышим. Буренка замычит или…
Договорить Поэт не успел: со стороны коровника раздалось жалобное, полное боли и отчаяния мычание. Мычание резко оборвалось, и до Маринки с Поэтом донеслось громкое шипение вперемежку со свистом.
