Лежа в своей комнате, сначала сонная, а потом без сна, девочка слушала вопли четырех голосов. Братья упрямились и отказывались подчиняться. Вступившая в ссору мать умоляла отца разрешить ей самой утихомирить мальчиков, а его прекратить наконец пить и лечь спать. Часто ее мольбы срабатывали. Иногда нет. Именно в ту ночь Эмили слышала, как препирательства переросли в физическое насилие. Она услышала ругань и пощечины. Мальчики плакали. Мама визжала. Эмили было ужасно страшно, но она вылезла из постели и пошла на шум, готовая вмешаться. Войдя в гостиную, она увидела одного из братьев, который стоял на стуле, а мама преграждала мужу к нему путь, расставив в стороны обе руки и отставив ногу. Отец уже наклонился к матери и сыну, заведя назад локоть, его спина и руки были напряжены и готовы к сильному удару. На другой его руке висел второй близнец, он болтался, крепко вцепившись в отцовский кулак. Эмили четко видела красные следы от пальцев на папиной руке сантиметров на пять выше, в том месте, где брат висел до этого.
Когда родители теряют над собой контроль, некоторые дети пытаются вести себя как герои и берут эту ответственность на себя. Старшие могут спорить с родителями; дети помладше часто ведут себя еще глупее или хуже, чем до этого, как братья Эмили; а порой дети, как сделала Эмили, пытаются отвлечь родителей[161] и каким-либо невинным способом увести их в другом направлении. В данной ситуации девочка, притворившись полусонной, попросила налить ей сок, и потасовка в гостиной прекратилась. Отец стряхнул с руки одного брата и отступил, после чего протопал наверх и с грохотом захлопнул за собой дверь спальни. Мама отправила братьев спать, налила Эмили сок и снова уложила ее в постель. Услышав, что мама выключила телевизор, Эмили постаралась заснуть. Попросить сок было старым, проверенным трюком.
На следующее утро оказалось, что руки близнецов покрыты синяками и ссадинами, и Эмили отправили в бассейн одну. Девочка давила на педали велосипеда, катясь к местному бассейну, и думала о том, как объяснить тренеру, почему братья не пришли на плавание — если, конечно, до него уже не дошли слухи о вчерашнем скандале. Девочке не нравилась мысль о том, что люди могут шептаться за спиной о ее семье, но при этом она представляла — а возможно, даже втайне мечтала об этом, — что взрослые говорят о ней чаще, чем было на самом деле. Эмили представляла себе организованные собрания местного сообщества, на которых взрослые, сидя на расставленных ровными рядами стульях, много и вдумчиво говорили о своих детях — точно так же, как они обсуждали графики занятий в бассейне или вечеринки в квартале. Ну, или хотя бы обсуждали проблемы детей по телефону.
