— Не дыши, — бросил Свитхарт, вскрывая ножницами коричневую оберточную бумагу. Сильвия понимала, что он только отчасти шутит.
В посылке оказалась видеокассета с надписью: «ОПЕРАЦИЯ „АЛКАХЕСТ“».
— Универсальный растворитель, алкахест… алхимический термин, упоминавшийся в связи со Святым Граалем, — медленно произнес Свитхарт. — Философский камень, эликсир — элемент, производящий трансмутацию и, возможно, дарующий бессмертие.
— Могла ли Палмер в Портон-Дауне работать еще над одним проектом? — слабым голосом спросила Сильвия.
— Хороший вопрос.
— Похоже на записи, которые мы видели в «БиоПорт». — Она отбросила волосы с глаз. Зрачки расширились, радужка, обычно золотисто-каряя, при искусственном свете отливала серебром.
Свитхарт молча вставил кассету в видеомагнитофон и нажал кнопку.
Съемка велась ручной камерой, изображение и звук — такие же, как на пленке, что они смотрели раньше, «16-32-Р». Но эта запись оказалась куда страшнее.
Обезьянка-саймири, крошечная особь женского пола, тоскливо смотрела в объектив камеры. На стеклянном вольере виднелась кличка животного: САБРИНА.
Судя по всему, вполне здоровая и знакомая с процедурой, Сабрина по команде выполнила ряд упражнений на координацию и распознавание предметов.
Изображение пропало, затем снова появилось в тот момент, когда Сабрину опрыскали аэрозолем, как и на предыдущей пленке.
Часы в углу экрана показывали время — 07.13, дата относилась ко времени работы Палмер в Портон-Дауне над проектом «Никандр».
Изображение снова дернулось. По таймеру выходило, что прошло более двадцати четырех часов.
На этот раз обезьянка явно была не в себе, пассивна, не могла встать. Она спотыкалась, дрожала, смотрела остекленевшим, расфокусированным взглядом. Внезапно ее начало безудержно трясти. Она не могла стоять, все время заваливалась на бок, пасть открыта, зубы оскалены.
Следующий кадр: пустая клетка. Часы показывают 16.03, дата не указана.
Невозможно понять, в течение какого времени велась съемка — часы, дни или недели.
Меховая молния атаковала стекло вольера. Обезьянка без остановки бросалась на перегородку, пока не ударилась особенно сильно, после чего упала, задыхаясь, опустив голову, глаза расширены и наполнены ужасом. Мех в крови, она пыталась когтями рвать на себе шкуру. Она стонала, клацала зубами, пыталась подняться. Через минуту снова принялась за самоистязание.
— Она сошла с ума, — прошептала Сильвия, заставляя себя смотреть, как обезьянка полосует себе морду.
