С радостными криками выбежали на дорогу и бросились навстречу танкам. Передний танк резко затормозил, цз башни его высунулась голова молодого русоголового танкиста.
- Партизаны! - закричал он и ловко спрыгнул с брони на землю. Мы крепко обнялись с танкистами, звали их к себе в лагерь, чтобы отметить эту встречу.
Но командир танковой колонны, совсем еще молодой майор, Герой Советского Союза, сказал:
- Не можем мы, идем на прорыв, за нами идет пехота.- И дал громкую команду:
- По машинам!
Рявкнули ненадолго заглушенные моторы, и грозные машины рванулись вперед, туда, где еще была не взломана вражеская оборона.
За танками шла пехота и кавалерия. Загорелые, пропыленные пехотинцы и конники приветливо нам улыбались, бросали на ходу веселые шутки, окликали земляков.
Порой, когда походная колонна замедляла движение, мы закуривали с фронтовиками, старались расспросить их о жизни на Большой земле, угощали их нашей партизанской едой. Но остановки были недолги, темп наступления был стремителен. Теперь уже гул орудий был где-то далеко от нас, на западе. Мы оказались в тылу наших войск. К вечеру на грузовой машине в наш.лагерь приехала фронтовая бригада артистов.
Как-то непривычно было сидеть на лесной полянке и слушать, как молоденькая, хорошенькая певица под аккомпанемент аккордеона пела нежным голоском:
- На позиции девушка
Провожала бойца,
Темной ночью простилася
На ступеньках крыльца.
И на суровых обветренных лицах партизан появлялись улыбки или какая-то тихая печаль.
Слушали концерт и пленные немцы, внимательно и сосредоточенно. А когда была показана сценка из оперетты «Свадьба в Малиновке», в которой Яшка-артиллерист и Гапуся отплясывают «тустеп», они так же, как и мы, от души смеялись и громко аплодировали.
На другой день я проснулся от автоматной стрельбы. Было еще совсем раннее утро. Стреляли где-то рядом. Я взял автомат, который всегда был под руками, и встал.
Партизаны с автоматами наизготовку спешили к дороге. Впереди виднелась фигура Гриненко.
Встретившись взглядом с одним из партизан, я спросил:
- Что за стрельба?
- Опять немцы прорываются к своим.
Вася Гриненко быстро растянул людей в длинную цепь, и мы двинулись в глубь леса, где было неестественно тихо, лишь порой хрустел валежник под ногами. Мы знали: они там, в чаще леса. Гриненко повернулся ко мне и сказал:
- Крикни им, пусть выходят и сдаются.
Я набрал побольше воздуха в легкие и крикнул что было сил:
- Немецкие солдаты, сдавайтесь! Мы гарантируем вам жизнь!
