К моменту нашей встречи она была наполовину парализована. Правая часть – где и располагалась опухоль – совершенно не реагировала на раздражители. Однако Линда не знала, что правое полушарие мозга управляет левой стороной тела. Подсознательный страх искал выхода – и нашел его в неправильных симптомах.
Симптомы, возникшие как реакция на стресс, проявляются самым непредсказуемым образом в зависимости от того, как пациент представляет себе болезнь. Подсознание воспроизводит наиболее логичный для него сценарий. Поэтому конверсионные расстройства часто идут вразрез с физиологией и анатомией.
Обычно это несоответствие позволяет сразу же выявить психосоматическую природу заболевания. В случае же сомнений у невролога есть резервный инструмент. Наш мозг, нервы и мышцы функционируют благодаря крошечным электрическим импульсам, путешествующим по всему телу, и с помощью специальных приборов мы в состоянии их зафиксировать. Эта методика широко используется как для научного исследования психосоматических заболеваний, так и в практической медицине.
Однако даже при всем совершенстве технологий мы можем лишь доказать пациенту, что его нервная система не повреждена. Врачу этого достаточно, а пациенту – нет; таким, как Мэтью, нужны доказательства. Подтверждение реальности их страданий. Каждую неделю я слышу эти просьбы снова и снова, будто без доказательств болезнь становится фикцией. Однако в нашем мире и без того много необъяснимых и иллюзорных вещей, реальность которых мы никак не можем доказать. Те же мысли: мы не знаем, откуда они берутся, не способны их увидеть, потрогать или еще каким-то образом зафиксировать – и при этом нельзя отрицать их существования. Или, например, сны: мы можем лишь предполагать, как они возникают и почему. Значительная часть земного населения верит в Бога. Ему поклоняются умные, рассудительные взрослые люди (более того, во имя Господа развязывают войны!), но никто не требует предъявить научное доказательство его существования.
В разговоре с Мэтью мне не на что было сослаться: никаких темных или светлых пятен на снимках, отклонений в анализах крови – ничего, что подтвердило бы мой диагноз. Я просила его поверить мне на слово. Разделить со мной убеждение, что паралич, существование которого не удалось доказать, совершенно реален.
Многие мои пациенты сталкиваются с той же проблемой. Есть, однако, один метод, который позволяет добыть столь нужное им доказательство. Конверсионные нарушения возникают как реакция на некую душевную травму, и врачи нашли способ эту самую травму выявить.
