В здании литовской миссии на Курфюрстенштрассе собралось около двух десятков иностранных журналистов, главным образом американцев, швейцарцев, шведов. По кругу собравшихся журналистов можно было определить, что главной темой разговора здесь будут советско-германские отношения. Посланник посадил меня рядом с собой, а с другой стороны от меня сел упомянутый мной литовский журналист. Уже во время обеда Шкирпа торопливо начал разговор на тему о германо-советских отношениях, приводя различного рода «доказательства» невыгодности для Советского Союза сближения с Германией. Он делал экскурс в прошлое, разъясняя на примерах «историческую неустойчивость» русско-германских отношений. С его точки зрения, Советскому Союзу следовало бы держать курс на Америку.
После обеда в зале ко мне привязался какой-то сотрудник литовской миссии, отрекомендовавшийся экономистом, долго занимающимся якобы изучением экономических связей между Германией и Советским Союзом. В результате длительных исследований он также пришел к выводу, что «будущее Советского Союза находится в связях с Америкой». Помню лишь, что я что-то резкое ответил ему, и он отстал от меня.
Я вскоре убедился в том, что только такие ярые враги Советского Союза, как посланник Шкирпа, заинтересованы в изменении взятого Советским правительством курса[7].
Открытие необетованной страны
За день до опубликования официального сообщения о прибытии Риббентропа в Москву (23 августа 1939 г.) и о его переговорах с советскими государственными деятелями слухи о «дружбе с Советами» широко распространились по Берлину. Когда я зашел в парикмахерскую, хозяин ее встретил меня у порога с почтительной любезностью и, провожая к креслу, шепнул: «Теперь мы с вами будем большими друзьями».
Наш портье Вольфганг рано утром вломился в квартиру под предлогом починки ванны. Он долго топтался около нашей спальни и, как только я появился в коридоре, бросился ко мне с вопросом:
— Вчера из Лондона сообщили, что Риббентроп в Москве. Значит, правда, что Германия устанавливает дружбу с Советами? А как же германский рабочий класс, кто ему поможет спастись от фашизма?
Почувствовав в его вопросе голос англо-американских «болельщиков» за коммунизм, я чуть ли не вытолкнул портье за дверь.
Торговец Меркель сияет. Для моей жены он приготовил клубнику и какие-то фрукты, которые было трудно достать в Берлине. В ресторанах и барах народ заметно повеселел. Всюду велись оживленные разговоры на тему об «обильной России», которая раскроет свои закрома для Германии. Немецкий шофер, везший меня, допытывался:
