Когда он вошёл на ужин, боль вдруг резко отпустила его.
Он разложил на тарелке еду, сел за столик, внимая тихой фоновой музыке, и вдруг понял, что этот новый мир, который окружал его, был теперь его жилым домом. И в этом доме Полли уже не было места. Она была уместна в качестве легкого светлого воспоминания, в виде портрета в рамочке на стене. Но переместить сюда ее саму было решительно невозможно, она была бы здесь чужеродным предметом.
Те душевные связи, которые были между ними в лагере, тут не имели никакого значения. Он вдруг понял — то, что держало его в напряжении в эти дни, не было теми самыми связями. Это было просто чувство ответственности за судьбу некогда близкого человека.
И теперь у Полли все было хорошо, она не страдала, она была счастлива, и он осознал, что в том новом счастье, которое пришло к Полли, ему уже тоже не было места. Просто Полли поняла это раньше, чем он. Он больше не был нужен ей, она больше не была нужна ему.
— Можно разделить с вами ваш столик? —подсела к нему Шарлотта Бронте, с ней была незнакомая ему девушка.
— Конечно, милые дамы, компания — это как раз то, что нужно мне сейчас.
— Я — Анна Клевская, — представилась спутница Шарлотты.
— Мы все знаем, — сочувственно сказала Шарлотта, — тут ведь у нас ничего не скроешь. Только не обижайтесь пожалуйста, на то, что я скажу, но то что случилось, это лучшее, что могло бы произойти. Если вы ее действительно любили, вы должны понять, что здесь бы она не была бы счастлива. Она бы страдала здесь.
— Я это понял, — сказал Корчак, — я отпустил ее.
— Может быть я скажу банальность, — заметила Анна Клевская, — но вы ведь еще не знаете, как будут разворачиваться события здесь, и как знать, может быть тут вы найдете новое счастье, и оно будет настоящим?
— На что ты его подбиваешь, — толкнула ее Шарлотта. — Постоянные связи — это преступление. Нет, Ян, уверяю вас, тут вам никаких постоянных связей завязать не удастся. Да вы и не будете к этому стремиться. При таком выборе, как у нас. Вам какие женщины больше нравятся, как я или как Анна?
Они действительно принадлежали к противоположным типам женщин.
Шарлотта была маленькой смуглой брюнеткой, с подростковой, немного даже инфантильной, фигурой. Отчасти она даже смахивала на мальчика, однако все ее естество, мимика, каждый жест источали такую женственность и сексуальность, что было очевидно, любой мужчина кинется выполнять малейший ее каприз, стоит ей поманить его пальчиком.
