Но на Безмятежных островах или в центральных столичных клиниках запросто могли оказаться и несколько Джонов Леннонов из разных лагерей. Поэтому во избежание путаницы любой, кто выходил из учета лагерного ведомства получал третье имя — название лагеря, в котором он родился.
Третье имя так же давали тем, кто шёл на казнь, потому что все экзекуции учитывались строго централизовано, в столицах.
— С этой карточкой, Ян, ты можешь свободно ехать в любую точку Земли, — мечтательно сказал Капо, и ни один стражник, ни один офицер, ни одна лагерная административная шишка, к тебе даже приблизиться не смеет, — ты больше не в их ведомстве. А в каком именно, про то только комендант ведает.
— А если это направление на казнь?
Капо демонстративно огляделся и выдохнул:
— Чего-то я не вижу тут конвоиров!
— А я ведь откупится от тебя хотел, Ньютон, — сказал вдруг Корчак, — думал будешь ты меня по доносу Лойолы гнобить, а я откуплюсь.
— Продолжай, — заинтересовался Капо.
— А теперь вроде, мне это и не к чему, не властен ты больше надо мной, выходит!
— А, ты все равно откупись, тебе-то ведь уже все равно не нужно то, чем ты откупиться хотел.
Корчак засмеялся.
— Ладно, будет тебе от меня подарок на прощание. Подпиши распоряжение для третьей бригады, чтобы она породу на ночь внизу оставляла, а на склад бы ее поднимала только утром.
— А смысл? Работники меня проклинать будут. С утра только один лифт на подъем работает, зашьются!
— Смысл в том, что влажно там внизу, ручей там протекает, а порода гигроскопичная, влагу из воздуха тянет.
— Ну голова, — восхищенно ахнул Капо. — Породу мы на вес сдаем, а влажность при сдаче не нормируется. Она процентов пятнадцать от своего веса за ночь впитает. Так ведь?
— Все тридцать, я посчитал. Станете передовиками враз.
— Я тебя всегда ценил, Ян, — вдруг сказал Капо, — Орать — да, орал на тебя, но ты вспомни, за те двенадцать лет, что я здесь, я тебе хоть раз что-то по-настоящему плохое сделал? Тоже хочу тебе кое-что подарить. В бараке сейчас народу мало, и Лойола— там. Если ты вдруг решишь набить ему морду, то я ничего не увижу, и свидетелей не будет, обещаю.
— Не до того мне сейчас.
За окном дневальный ударил в рельс.
— Пообедаешь? — спросил Капо, — Напоследок. Кто знает, успеют там тебя к ужину оформить или нет.
Они пошли в столовую.
Капо хотя и были самыми важными начальниками для работников, к административному персоналу не относились, спали вместе со всеми в бараке и питались в общей столовой. Единственная привилегия, которую Капо мог себе здесь позволить — отдельные нары и отдельный столик у окна.
