— Дар, миленький, пожалуйста, я очень-очень тебя прошу, иди ко мне.
И Фло присела на корточки, подзывая Дара.
Дар нехотя разжал огромные челюсти, пятясь от врага, не выпуская его из виду.
— Сука, ненавижу псов, — услышала она стон Ана.
Открыв глаза, она видела, как кто-то из отряда подхватил командира, быстро перевязывая руку, останавливая кровь.
Она обернулась в поиске поддержки от Яра, но увидела, как на его руке повисла Кэт, что-то объясняя ему, задумчиво водя изящным пальчиком по руке Яра. А Яр слушал, все больше и больше хмурясь.
«Теперь меня точно никто никогда не простит. И… наверное, меня выгонят сегодня же», — подумала Фло, стараясь незаметно исчезнуть с полигона. Она тихо поднял игрушку и, опустив голову, побрела в лазарет, чтобы извиниться перед Аном за Дара, не очень надеясь, что это ей поможет. Уж очень очевидным был взгляд преподавателя, который убежал к ректору сразу же, как инцидент был исчерпан.
Вик, Ящер и Яр уселись на скамейку, вытягивая ноги. Яр осматривал полигон, пытаясь найти хрупкую фигурку, но Фло нигде не было.
— Ушла она, — как бы ненароком произнес Вик, — ушла по направлению к лазарету.
Яр вскочил, но тут же был остановлен тяжелой рукой Ящера.
— Оставь ее, — резко сказал он, — им надо поговорить. Если она не сделает это, то не сможет жить спокойно. Ей необходимо понять, что Ан не тронет ее здесь, и ей нужно учиться общаться как со своими врагами, так и со своими друзьями.
Яр кивнул, понимая, что Ящер прав, что Фло необходимо самой посмотреть своему страху в лицо и побороть этот страх, но кто бы только знал, как он хотел оказаться сейчас рядом с ней, поддержать ее, успокоить, внушить уверенность. Маленькая, такая маленькая и хрупкая. Как же он хотел помочь ей, но он продолжал сидеть, силой воли сдерживая потребность помчаться и отобрать ее у того, кто так же как и он мечтает…
А Фло медленно шла в лазарет. Ей было страшно. Страшно увидеть его, страшно увидеть, что Дар сделал, но больше всего ей было страшно за Дара. И если бы не этот страх за друга, она никогда бы не подошла к своему главному ужасу, никогда бы не заговорила с ним, никогда… но не теперь. Дар был единственным, кто ей действительно дорог, и ради него, она готова была пойти на все.
Она медленно поднялась на крыльцо и открыла дверь. Больничные запахи сразу окутали ее: запахи лекарств, боли и крови.
Ан стоял без рубашки, вполоборота к двери, ожидая, когда промоют страшную рваную рану. Он смотрел в окно, стараясь отвлечься от жгучей боли в руке и похотливого взгляда девушки-лекаря, которая рассматривала его фигуру так, будто сейчас съест.
