— Что случилось? — выходя из номера, спросил он у солдата-посыльного.
— Не знаю, товарищ полковник, — ответил сержант. — Мне приказали пригласить вас в комнату спецсвязи, какой-то срочный вызов.
— Товарищ полковник, вас вызывает майор Сазонов из ставропольского Управления ФСБ, — доложил Чернышову дежурный офицер узла спецсвязи.
Павел Чернышов знал майора Сазонова, начальника группы радиотехнического контроля Управления ФСБ по Ставропольскому краю, еще по совместной работе в Пятигорске. Тогда группа майора Сазонова помогла сотрудникам Управления по борьбе с терроризмом уничтожить банду террористов, угрожавших жителям города химическим оружием[12]. Сейчас Сазонов руководил работой постов радиоперехвата и пеленгации, расставленных в Моздоке.
— Я слушаю вас, Юрий Петрович, — сообщил Чернышов Сазонову, принимая у дежурного офицера трубку телефона спецсвязи.
— Павел Андреевич, сегодня в Моздоке в 13.40 и в 23.35 выходила в эфир аппаратура агентурной спутниковой связи. Сигнал короткий, судя по всему, шифрованный, — доложил Чернышову майор Сазонов.
— Что вас заставляет думать, что это были сеансы агентурной связи, а не обыкновенные разговоры присутствующих в Моздоке журналистов со своей редакцией? — спросил Чернышов.
— Прежде всего параметры сигнала. Это не спутниковый телефон, а специальная аппаратура сверхкоротких передач, используемая агентами иностранных разведок.
— Иностранных разведок? — переспросил Чернышов.
— Пока это только мое предположение. Окончательный ответ можно будет дать только после частотного и спектрального анализа записанного сигнала, — ответил Сазонов. — Но думаю, что я не ошибаюсь при идентификации аппаратуры.
— Вам удалось запеленговать сигнал?
В трубке Чернышов услышал, что Сазонов, перед тем как ответить, тяжело вздохнул.
— На имеющейся у нас технике запеленговать такую аппаратуру невозможно. СКП[13] длится считаные секунды. А для надежной пеленгации нам требуется, чтобы передатчик непрерывно находился в эфире не меньше чем полминуты, — пояснил Сазонов. — В данном случае дневной сеанс связи продолжался три секунды, вечерний — две с половиной. Радист, сидящий на приеме, вообще посчитал первый сигнал случайным всплеском в эфире. И только когда мы перехватили второй сигнал с теми же параметрами, то поняли, что имеем дело с аппаратурой для сверхкоротких передач.
— Значит, запеленговать такой передатчик невозможно? — повторил Чернышов.
— Увы, Павел Андреевич, — ответил Сазонов и снова вздохнул.
