— Знаю, Мам, знаю. Но ведь Спио сейчас находится в Тамале. А Тамале это так далеко! И если я вдруг выйду за него замуж, придется…
— Раз уж ты собралась за него выходить, девочка моя, то, конечно же, не завтра. Во-первых‚ нужно, чтобы он вернулся из Тамале, и пускай поторопится, если хочет застать тебя в Аккре еще свободной… К тому же мы должны твердо знать, что у него спокойная совесть и что там, на севере, он не дал другой обещания на ней жениться.
— Мам…
— Да, да, я знаю, что говорю. Можно ли рассчитывать на мужчину, если он живет так далеко и к тому же он сам не уверен, что при встрече у вас установятся прежние хорошие отношения?
— Мам…
— Спио, Спио… Мне твой Спио нравится, даже очень. Честно говоря, я его люблю… Долго я не могла свыкнуться с мыслью, что в один прекрасный день он вздумает отобрать тебя у нас, но после дела Амиофи поняла: этого со Спио опасаться нечего…
— Конечно, он сделал все, что в его силах, лишь бы помочь нам в трудную минуту.
— И не только из-за этого, девочка моя. Вижу, ты совсем ничего не поняла. Я теперь хорошо отношусь к Спио только потому, что…
— Так угодно господу богу‚ — насмешливо подхватила Эдна.
— Эдна! Помни, господу богу не угодны такие речи. И все-таки я должна тебе сказать, почему я перестала ненавидеть Спио: раз он способен на такие поступки, лишь бы заслужить внимание простой рыночной торговки, значит, если он захочет взять тебя в жены, то, не задумываясь, примет все твои условия.
— По этим условиям выходит, что я всю жизнь просижу на рынке в Аккре, даже если мой муж будет работать где-нибудь в другом месте?
— Перестань, дитя мое, брось насмешничать. Напрасно ты стараешься меня убедить, что я зря потратила на тебя время: ты, видно, так и не набралась ума-разума и ровным счетом ничего не поняла.
— Мам, я все, чему ты меня учила, прекрасно поняла. Только…
— Что только?
— Понять-то поняла, и впредь буду следовать всем твоим советам, потому что они всегда уместные и правильные. Но ты же сама видишь: Спио доказал мне свою любовь… Поэтому я не думаю, что нужно ставить ему какие-то жесткие условия, словно первому встречному. А потом, ты же знаешь, что у меня получилось с Джин и Анжелой: они мне завидуют, как будто я только и делала, что вечно отбивала у них поклонников. Если я не буду защищаться, то они отберут у меня всех женихов. А не могу же я, в самом деле, взять себе в мужья рыночный прилавок.
В этот предзакатный час Мам вдруг почувствовала, что надежды, которые она лелеяла вот уже столько лет, неожиданно рухнули… Впервые у них с внучкой произошел такой разговор, и она поняла: молодые не представляют себе будущего без столь нелепой вещи, как любовь мужчины, или, еще точнее, без брака с ним. Мам вздохнула, но вздох этот отнюдь не означал одобрения, напротив, она хотела таким образом выразить свою досаду. Однако мысль о Джин и об Анжеле до сих пор не давала ей покоя. Она никак не могла понять, что замышляют эти девицы против Эдны. «Она права, моя девочка, — подумала Мам. — Правда, ведь будет несправедливо., если эти две злюки отнимут у нее всех ее поклонников. И потом она гораздо красивее этих завистниц, и скорее уж Эдне пристало отбивать у них женихов. Опа права, моя девочка, но… Но все-таки долг есть долг. Жених, муж — в конце концов, все это сегодня есть, завтра нет. А если развод, тогда где она, скажите на милость, любовь?.. И все же мне бы хотелось знать, что эти злодейки задумали. Нет, нет, моя девочка должна взять над ними верх, разбить их в пух и прах. Вы только посмотрите, какая она красивая под нежными лучами уходящего солнца! Какой мужчина сможет устоять перед такой красотой и не влюбиться в нее? Правда, она не умеет ни читать, ни писать… во всяком случае, если и умеет, то в грамоте не особенно сильна. Но что из того? Это вовсе не значит, что она должна связать свою жизнь только с рыночным прилавком».
