— Тогда он вежливо попросит меня не считать больше его своим мужем? Послушай, мать, лучше не вмешивайся ты в это дело, я сама постараюсь как-нибудь выпутаться.
— Выпутаться? Значит, ты запуталась?
— Не совсем так, мать, но ты же понимаешь, люди болтают много лишнего, и чаще всего о том, что их не касается. У меня на сей счет уже есть кое-какой опыт, и у Тетейя тоже. Если он что-нибудь узнает, то разбушуется, но к этому я привыкла. Потом непременно заявит, что не желает меня больше видеть, и к этому я привыкла. А затем, без свидетелей, он не преминет прийти и будет умолять меня все забыть, ссылаясь на то, что у него было‚плохое настроение. И опять-таки я к этому привыкла.
— Вот как?
— Так все и будет: я наизусть знаю, как это произойдет, словно все это было уже много раз.
— Я вижу, моя дочь стала совсем взрослой!
— А ты что думала?
— Сама не знаю. Думала… думала поначалу что раз люди столько говорят, то, наверное, что — нибудь да есть….
— Другими словами, что-то есть между мной и молодым учителем?
— Ты же, по-моему, сказала, что он директор школы?
— Да, но быть директором школы нельзя, если ты не учитель… впрочем ты это не поймешь. Стало быть по-твоему, надо верить всему, что говорят, да?
— А ты, видать, хочешь меня убедить, что все разговоры о тебе — неправда?
— Ты мне настоящий допрос учинила. Зачем приписывать мне то, чего нет на самом деле?
— Зачем? А затем, дочь моя, что я пекусь о твоем же благе.
— Ну, если так, то успокойся, с моим благом все обстоит благополучно, и оно нисколько не пострадает от каких-то глупых сплетен. С тебя этого достаточно?
— Да, хотя я все-таки ума не приложу, что мне думать, если ко мне придут и будут рассказывать разные истории про мою дочь?
— Пошли их подальше, и все, иного они не заслуживают.
— Ладно, дочь моя, ладно.
Мам снова проглотила слюну, но теперь желая подчеркнуть, что она, мол, не верит в простой исход дела и что развязка не за горами. Она словно предчувствовала, что вся эта история, начавшаяся с таких пустяков, с безобидных дружеских визитом, обернется чем-то вовсе не предвиденным. Предчувствие — это своего рода ненужный, сковывающий оптимизм‚ каркас, достаточно прозрачный для того, чтобы смутно предугадывать что-то и в то же время достаточно непроницаемый, дабы усомниться в этих смутных видениях будущего. Хотя сейчас Мам была уверена, что ей-то сомневаться не в чем. Вот почему она третий раз проглотила слюну, подумав при том, что продолжение всей этой истории ее и впрямь всерьез пугает.
