Слова начальника Генерального штаба отдавались в сердце Жукова холодной тревогой, хотя в них содержались известные ему истины. Применительно к сегодняшнему Ленинграду эти истины приобретали устрашающую значимость, заставляли думать о непредвиденных необходимостях, с которыми придется там столкнуться, и властно звали навстречу смертельным опасностям. В этом — был Жуков…
Время торопило, и он сказал:
— Борис Михайлович, улетаю я завтра утром и хотел бы посидеть ночь над картами и самой важной документацией. Надо взвесить наши возможности, уяснить степень обеспеченности фронта хотя бы самым необходимым.
— Генерал-лейтенант Хозин все для вас приготовил, батенька мой, — успокоительно сказал Шапошников. — Он у нас в Генштабе возглавляет ленинградское направление. И впредь будет нашим с вами постоянным связующим звеном.
Последняя фраза несколько смутила Георгия Константиновича, ибо он намерился взять с собой в Ленинград именно генерала Хозина, с которым хорошо был знаком еще со времен гражданской войны; а главное — Михаил Семенович Хозин в 1938 году командовал Ленинградским военным округом и хорошо знает тамошний театр военных действий.
— Борис Михайлович, вы не будете возражать, если Хозин улетит со мной? — с чувством виноватости спросил Жуков. — Мне товарищ Сталин разрешил взять нескольких генералов — кто мне нужен. Хотя бы трех человек.
— Понимаю. — После короткого раздумья Шапошников горестно вздохнул. — Хозин действительно может оказаться для вас достойной опорой… Надо думать, кем заменить его здесь… Кого же еще возьмете с собой?
— Где сейчас генерал Чумаков?
— Федор Ксенофонтович Чумаков? — с приязненностью в голосе спросил Шапошников.
— Да, генерал танковых войск.
— Чумаков выполняет на Западном фронте важное задание Государственного Комитета Обороны!
— Если не секрет — какое?
— Надо, батенька мой, уточнять некоторые пункты наших уставов — Боевого и Полевого. Это особенно касается построения боевых порядков во время наступления, обеспечения подразделений и частей огневыми средствами, организации огня… Война заставляет нас многое пересмотреть и переосмыслить в ведении боевых действий.
— Борис Михайлович, я прошу извинить меня. — Жукова мучило чувство неловкости, но он не мог не сказать о том, что ему подумалось. — Когда решается вопрос: кто кого? — не время заниматься уставами. Внесите в них поправки директивными указаниями… Так будет проще и быстрее. А уставы ведь подлежат анализу и обсуждениям.
