Я совсем не доверяла людям, которые делали вид, что хотят помочь. Бросив на это человеческое существо высокомерный взгляд, я приподняла полоски шерсти над глазами, как это делали другие.
– И что?
– Я знаю одно место, куда ты можешь зайти. – Её шерсть над глазами сморщилась, когда она, поджав губы, осмотрела меня сверху донизу. Если я выглядела на двенадцать лет, то ей было самое большее тринадцать, и она точно была человеком, хотя расстроенное выражение лица делало её очень похожей на мою маму. – Все зависит от того, насколько тебе дороги твои волосы.
– Мои что? – Я изумлённо уставилась на неё.
– Ну, ты понимаешь. Волосы. Вот эти. – Она протянула руку и дёрнула прядь моей длинной гладкой шерсти на голове. – Ты к ним сильно привязана?
У меня закружилась голова, пока я смотрела на неё, пытаясь вникнуть в её слова. Как я уже поняла, люди и логика не всегда существовали в одной плоскости.
– Как я могу не быть привязана к своим волосам? – спросила я. – В противном случае они бы не удержались на моей голове!
– Ха! – усмехнулась она, и в её глазах заплясали бесенята. – Идём. – Она крепко взяла меня за руку, и на этот раз я с неохотой поддалась. – Меня зовут Силке, и я покажу тебе дорогу, – добавила она.
Из всего того, что люди покупали и продавали, волосы – самая необъяснимая штука. По какой-то причине длинная шерсть на голове, вроде моей, представляла для них большую ценность. Поэтому я, не рыча и не кусаясь, послушно села на высокий стул в крошечной лавочке в соседнем квартале. Ветхие разваливающиеся серые здания там плотно жались друг к другу, а тусклая краска на стенах лавок сильно облупилась. Силке стояла сбоку от меня, сложив руки на груди и пристально наблюдая за тем, как владелец лавочки отрезал толстые пряди моих волос до тех пор, пока длина оставшихся едва стала доходить до глаз.
– Ну вот! – сказала Силке. – Получится не меньше тридцати марок.
Мрачный старик без узла на шее, обрезавший мои волосы, хмыкнул:
– Двадцать, возможно, если…
– Двадцать пять, – сказала Силке и протянула руку, нетерпеливо шевеля пальцами.
Вздохнув, он опустил руку в карман и высыпал ей в ладонь горстку монет.
Прищурившись, я посмотрела, как они звякнули.
– Разве они не должны достаться мне?
– Конечно, – ответила моя помощница и лучезарно улыбнулась. – Все до одной, за вычетом моих комиссионных.
Её «комиссионными» оказалась одна крупная серебряная монета, которую она выхватила из моей кучки и сунула в карман, предусмотрительно спрятанный на внутренней стороне её просторного пальто. Я проводила монету взглядом и сжала в ладони оставшиеся серебряные и медные монеты.
