– Где расписываться? – машинально переспросил Наметов.
– А, не важно! В нужный момент вспомнишь! – вяло отмахнулся я. – Что-то разморило меня, пора на боковую, но еще одно дело осталось… Помнишь того немецкого офицера, которого мы в лесу отпустили?
– Конечно помню! – Наметов сразу посерьезнел, убрал пистолет в кобуру и сел прямо, глядя мне в глаза. – Мне потом пришлось несколько раз рапорт писать, припоминая малейшие детали разговора. И даже лично с наркомом беседовать. Начальство вроде бы поняло, что это была вербовка, но… Что с нее толку – имени-то вы не сообщили, а под словесное описание, сделанное с моих слов, чуть не половина немецких офицеров подходит – в Вермахте пруд пруди худощавых полковников средних лет с серыми глазами.
– Прости, Серег! Недодумал! – покаялся я. – Не сообразил, что со мной по пути может… э-э-э… несчастный случай произойти! Вот потому сейчас я и решил исправиться! Доставай блокнот, записывай!
Старший лейтенант быстро достал командирскую сумку и извлек из нее толстый блокнот в кожаном переплете и карандаш.
– Его имя – Рейнхард, фамилия – Гелен. Звание ты правильно запомнил – полковник. Работал в немецком генеральном штабе, был личным адъютантом начштаба генерала Франца Гальдера. Участвовал в разработке плана «Барбаросса». В настоящее время занимает должность начальника отдела генштаба, который занимается армейской оперативной разведкой на советско-германском фронте. Его служба работает параллельно с другими фашистскими спецслужбами – Абвером адмирала Вильгельма Канариса и политической разведкой Вальтера Шелленберга. Это очень умная сволочь. Поймал я его на любви к фатерлянду – ему не понравилось будущее Германии, о котором я ему подробно рассказал. У них случится засилье приезжих из Африки и Ближнего Востока, а канц-лером будет баба. Ты пиши, пиши, Серега! Не надо на меня так смотреть! – улыбнулся я. – Передашь эту биографическую справку наркому, а уж товарищ Берия сам сообразит, что мои слова про будущее означают – он в курсе!
Серега, по-юношески высунув кончик языка, старательно записывал.
– И вот еще что: пусть тот, кто пойдет с ним на контакт, назовется Максом Отто фон Штирлицем! – пошутил я.
– А как это пишется? – оторопел Сергей. Я продиктовал по буквам. Наметов тщательно зафиксировал и поднял голову от блокнота. – Что-то еще?
– Насчет пойманного мной командира диверсантов… Поручик Птицын, он же гауптман Фогель… – призадумался я. – Вы его, конечно, пробейте до донышка – он, сука, должен много знать. Но вот потом… потом было бы неплохо его отпустить!
