Я закрыл крышку. Прежде чем мы воссоединились с утомленными гостями, я слил в унитазе воду, чтобы освежить Рубена.
Только после полуночи полиция позволила нам уехать. Мне оставалось лишь сокрушаться, что я не применил свои предполагаемые — обширные — познания в поимке преступников, чтобы разгадать загадку так же блестяще, как мой детектив Хилари Кинг. Нас обыскали вторично. В дверях я сказал мистеру Гискину, что мне очень жаль, что так случилось. Он выглядел усталым и измученным. Чего нельзя было сказать о миссис Гискин. Я подозревал, что она все еще рассчитывает увидеть множество своих фотографий в газетах, возможно, даже и в "Ньюсуике".
— Приезжайте, надеюсь вскоре вновь встретиться с вами, — сказала она мне. — Плохо, что вы не пишете любовные романы. Тут я могла бы предложить вам массу материала. Вы думаете, издатели могли бы заинтересоваться моей автобиографией? Может быть, вы могли бы помочь мне написать ее.
— Это было бы величайшее наслаждение, — соврал я.
Барнса я не видел до пятницы. Всю неделю газеты были переполнены отчетами о краже, каждая новая история добавляла все новые детали и предлагала самые невероятные теории. Главным свидетелем была подмененная черепаха, но, как заметил один репортер, черепаха не умела говорить.
Когда я вошел в гостиную Барнса, в камине потрескивали дрова. Я пододвинул кресло поближе к огню, чтобы согреть руки.
— Вы достали список гостей?
К моему удивлению Барнс покачал головой.
— Нет. Я знаю, кто вор.
— Я не ослышался? — спросил я. — И кто он, могу ли я узнать?
— Я. — сказал он.
Я расхохотался.
— Только не говорите мне, что вы и есть Веб.
— Боюсь, что так и есть.
— Естественно, я предположил, что он шутит:
— Скажите тогда, Орландо, что означают эти буквы — В. Е. Б.?
Барнс встал, подошел к книжной полке, вытащил потрепанный том и передал его мне. Это была "Теория праздного класса" Торстейна Веблена>28.
— Помните?
Я кивнул.
— Несколько лет назад я читал его теорию на вашем курсе. Припоминаете его основную идею?
— Конечно. Основная идея книги в том, что, когда кто-то достигает чрезмерного благосостояния, избыточные деньги он обычно расходует на избыточное потребление, деньги идут на демонстративные траты на приобретение совершенно бесполезных вещей, демонстрирующих лишь его благосостояние.
— Блестяще, Фезерс! Вы излагаете очень хорошо. Демонстративные траты. Вот ключ почти ко всему, что Веблен написал. В этом — сущность нашей выродившейся капиталистической экономики.
