Разумеется, сам Симон не считал их встречу свиданием. Скорее уж, как в прошлый раз, собирался использовать Морис, чтобы облегчить душу и решить собственные проблемы. Но вампирка не унывала. В любом случае, о Конни можно вспомнить потом, когда они выяснят раз и навсегда отношения между собой. Морис решила, как говорят смертные, «ковать железо, пока горячо», и не тянуть с признанием. Сейчас, когда Симон и Эмма поссорились, для этого удобный момент.
Морис критически осмотрела себя в зеркало: если учесть бессонную ночь, проведенную в страстных мечтах, она выглядела безупречно. Короткая юбка и черный жилет, натянутый поверх белоснежной шелковой рубашки. Блестящие, словно вороново крыло, волосы, до которых так и тянет дотронуться, уложены лаком и спускаются раздельными прядями, обрамляя изящный овал лица. Чуть раскосые глаза смотрят дерзко, прямо и открыто; вспыхивающие в них золотистые искорки оттеняются покачивающейся в ухе длинной серьгой.
Родани взглянула на сервированный к завтраку стол, отметив, что её все устраивает: разве здесь нужно что-нибудь, кроме сладкого, фруктов и вина? Впрочем, если её красота и обаяние все же не подействует на человека…
Морис не была бы дочерью Изабеллы Родани, если б не рискнула прибегнуть к её излюбленному рецепту. Когда чары вампирки оказывались бессильны, та угощала мужчин собственноручно приготовленным винным напитком. Он сводил с ума любого, даже самого холодного человека, в десять раз сильнее, чем любой афродозиак.
«Что же, Симон, приходи… Я жду тебя», — снова улыбнулась Морис отражению в зеркале.
* * *
Симон задержался на добрую четверть часа, заставив Морис понервничать. Когда он, наконец, пришел, вид у парня был хмурый и уставший. Родани прежде не приходилось видеть у него таких пустых, лишенных света, глаз, глядя в которые, можно легко накинуть еще десяток лет.
«Как он болезненно воспринимает чужие поступки! Точнее, действия одной конкретной вампирки. Если бы ты так же волновался обо мне, Симон…»
Морис пригласила его к столу и, когда Симон неуверенно опустился на стул, девушка с самым решительным видом разлила напиток матушки по бокалам.
— Ты в последние дни мрачнее тучи, Симон, — осторожно заметила вампирка.
— Полагаю, я имею право злиться, не спрашивая ни у кого разрешения, — человек произнес эти слова с непривычной резкостью. Казалось, что он вот-вот «сорвется» и набросится на первого, попавшегося под руку.
«Симону нужно снять напряжение, но мне не хочется при этом пострадать. С другой стороны, я знаю один чудесный способ получить разрядку. Мы оба могли бы расслабиться…»
