— Но, тётя, — возразила Карена, — пока что она спасла ему жизнь.
Графиня презрительно рассмеялась:
— Какая же ты наивная! Мадемуазель де Резни излечила одну рану, но нанесла другую — прямо в сердце.
— Что вы говорите, тётя?
— Правду. Ральф влюбился в нее, так же сильно, как однажды его отец влюбился в Диану.
Карена судорожно стиснула руки:
— Он сам вам сказал?
— Да, поэтому я решила рассказать ему всё. Он просто убит горем, но должен справиться с этим. Я не позволю разбить счастье моего сына, он забудет эту девушку, я так хочу! Ему нужна совсем другая жена — умная, добрая, нежная… Одним словом, Карена, я не знаю никого, кто был бы более достойна, чем ты!
Задыхаясь от радости, Карена спустилась на колени перед кроватью и поцеловала руку тёти:
— Ах, вы угадали мое самое сокровенное желание! Я люблю Ральфа и сделаю его счастливым.
Глава 15. Любовь и смерть. Заключительная глава к первой части
Азалия проснулась в своей комнате с чувством страха и необъяснимой тревоги, ей казалось, что она не одна. В комнате было темно. Девушка подняла голову и вздрогнула: в углу, под шёлковым гобеленом тлела слабая полоска света. Затем она услышала странные голоса, звук удаляющихся шагов и свет погас.
Дочь маркиза вскочила, зажгла свечи. Потом осторожно исследовала всю стену, нажимая руками на каждый выступ. Наконец, её труды увенчались успехом: часть стены бесшумно отошла в сторону, и девушка увидела отверстие потайного хода.
Запахло холодом и сыростью. Забыв обо всем, она схватила свечу, чтобы спуститься вниз, как вдруг раздался голос Ниэлы:
— Азалия, ты, почему не спишь? Ой, что это такое?
Девушка медленно подошла к ней. За время, прошедшее с их памятного разговора в церкви, Ниэла впервые назвала её по имени. Старушка плохо выглядела: её глаза покраснели, седые волосы в беспорядке растрепались по плечам.
— Няня, ты меня простила? — спросила девушка.
— Да, дорогая, и уже давно, — Ниэла обняла её, — сегодня ночью я видела сон: твоя мать, вся в белом, подошла ко мне и сказала: «Ниэла, моя дочь в большой опасности. Спаси её!» Я протянула к ней руки, собираясь узнать, в чем опасность и проснулась. Вижу, в твоей комнате горят свечи. Но что случилось?
Азалия доверчиво опустила голову на плечо няне:
— Ах, я так боюсь. Неделю назад мне запретили выезжать верхом под предлогом нападения разбойников. За каждым моим шагом следят. И Карл ведёт себя так, словно я его рабыня. Няня, няня, я — самое несчастное существо на свете, — она зарыдала.
