— Да, отец, — Карл вынул из сумки, висевшей на плече, толстый пакет, — вот они.
Старик погрузился в чтение. Воспользуемся этой небольшой паузой, чтобы представить нового героя. Он был очень похож на отца, вернее, на его портрет, который висел на первом этаже, в галерее замка. Такие же резкие и твёрдые черты лица, кустистые брови над холодными серыми глазами, и чёрные, как смоль коротко подстриженные волосы. Сын Нестера можно было бы назвать симпатичным, если бы не шрам, полученный на дуэли и изуродовавший правую часть лица. Карл держался уверенно, костюм, сшитый по последней столичной моде, из фиолетового бархата, с кружевной отделкой удивительно шёл ему.
— Проклятье! — воскликнул старик, бросая бумаги на стол. — Всё гораздо хуже, чем я думал.
— Что такое, отец?
— Король тяжко болен, и, может быть, не протянет и двух месяцев. Так, во всяком случае, утверждает его лекарь… Вот что, Карл, — добавил он, глядя в лицо сыну, — нам необходимо срочно помириться с королевой и её сыном.
Карл Нестер пожал плечами.
— Я не против, отец, но кто нас представит королеве? И даже если такой человек найдётся, не забывайте: есть де Берны, они точно не упустят случая рассчитаться с нами.
— Ты меня недооцениваешь, сын. Даже при дворе королевы-матери у меня есть друзья. Что же касается семьи де Берн… Об этом поговорим позже. Скоро полдень. Прошу тебя, Карл, присутствовать сегодня на обеде — я хочу представить тебе одну даму.
Карл поморщился:
— Боже мой, отец, и ради этого вы заставили меня уехать из столицы? У меня нет ни сил, ни желания выслушивать глупости и сантименты провинциальных барышень. И, тем более, знакомиться с кем-то.
— Погоди, Карл, не спеши. Я хочу представить тебе леди Азалию де Резни, дочь покойного маркиза де Резни, моего близкого друга.
— Кого? — молодой Нестер широко открыл глаза от изумления. — Неужели вы говорите об этой деревенской простушке, которую вы непонятно зачем выписали из Руэста два года тому назад? Нет уж, теперь я точно не приду.
Повисла недолгая пауза. Брови барона сдвинулись, но голос был угрожающе спокоен:
— Это моё личное желание, Карл. Сегодня ты должен быть за обедом, и ты придёшь!
Его сын, вздрогнув, отступил на шаг. Он побаивался отца, хоть и пытался это скрыть, и потому, в который уже раз, поспешил признать поражение:
— Как вам будет угодно, отец. Я приду, но не ждите от меня светских бесед и комплиментов — я буду нем как рыба, — он чуть наклонил голову, в знак прощания, и вышел.
