— Поздно, — сказал Дэн. — Да не суетись ты, сядь! Подумаешь, синяк! Такие отметины только украшают настоящего мужчину. Что тебе сказал твой родитель?
Даша все-таки сбегала на кухню и принесла из холодильника недопитую бутылку вина. Холодильник они включили всего час назад, и бутылка еще не успела как следует охладиться, но Даша все равно настояла на том, чтобы Дэн приложил ее к пострадавшему подбородку. Дэн послушался, но почти сразу махнул рукой и поставил бутылку на пол.
— Мой родитель сказал, что у меня аппетит не по росту, — сообщила Даша. — В общем, выражаясь грубо и просто, он меня послал.
— Куда? — тупо спросил Дэн.
— К Корнею Чуковскому! «Ах, те, что ты выслал на прошлой неделе, мы давно уже съели и ждем не дождемся, когда ты пришлешь к нашему ужину дюжину новых и сладких галош!»
— Ага, — сказал Дэн. — Значит, бабок не будет. Ч-черт! Ну ничего, как-нибудь перебьемся.
Он сидел упираясь пятками в вощеные доски пола и обхватив руками расставленные в стороны колени. Эта поза давала Даше отличную возможность убедиться в том, что заниматься любовью ему не хочется.
— Бабки будут, — сказала она с горечью, которой сама от себя не ожидала, и зябко передернула плечами под тонкой тканью рубашки. — Целых пять тысяч. Наверное, если бы я попросила двадцать, он дал бы две.
— Перебьемся, — повторил Дэн, но между бровями у него залегла глубокая складка, которой Даша раньше не замечала. — Слушай, подай бокалы. Надо восстановить душевное равновесие.
Даша дотянулась до стоявших на тумбочке бокалов, слегка запачканных остатками выпитого час назад вина, и подала их Дэну. Дэн расплескал рубиновое вино по бокалам. На краешке одного из бокалов виднелся слабый след Дашиной губной помады. Дэн взял этот бокал себе, но, заметив помаду, отдал его Даше. Проделано это было непринужденно и словно бы невзначай, но Даша заметила маневр Дэна, и он ее задел. Раньше за Дэном такого не водилось.
«Многого же я, оказывается, не замечала», — подумала Даша, как ни в чем не бывало принимая бокал.
— За любовь, — провозгласила она традиционный тост.
— За любовь, — как эхо откликнулся Дэн. Прозвучало это как-то вяло, без прежнего энтузиазма.
Они чокнулись и выпили. Даша проглотила тонкое французское вино залпом, не ощутив никакого вкуса, и сразу потянулась за лежавшими на тумбочке сигаретами: любовь явно откладывалась на неопределенный срок, а значит, и заботиться о свежести дыхания не имело смысла.
— Не переживай, — сказала она, нервно чиркая колесиком зажигалки. — Я обязательно что-нибудь придумаю. Деньги у нас будут, я тебе обещаю.
