— Простите, сэр… — Флоренс вгляделась в карточку. — Что-то я не могу разобрать всех цифр, вы так быстро написали. Продиктуйте, пожалуйста.
Он терпеливо продиктовал номер; после того как портье его записала, спросил:
— Теперь все в порядке?
— Да, сэр, теперь все в порядке. — Флоренс вздохнула. — Не знаю, пригодится ли это вам, но незадолго до того, как к мисс Лине пришел мистер Луксман, ко мне подходил один человек. Он интересовался, доставили ли мисс Лине сервиз.
— Сервиз?
— Да, утром посыльный из магазина на Мэдисон-авеню доставил фарфоровый сервиз, который прислали мисс Лине. Этот посыльный попросил мисс Лину спуститься, чтобы та посмотрела сервиз и сказала, тот ли это фарфор, который она хочет. Так вот, этот мужчина интересовался, доставили ли мисс Лине сервиз.
— Как он выглядел?
— Белый, лет на сорок, плотный, видно, что крепкий мужчина. Он говорил с русским акцентом.
— Вы уверены, что именно с русским акцентом?
— Да, сэр, я ведь живу в Бруклине. Да, и еще, я сказала об этом полиции, у него был небольшой шрам. — Портье провела рукой вертикальную черту у левого виска. — Вот здесь.
— Небольшой шрам?
— Да, он как раз повернулся ко мне этой стороной, и я случайно увидела этот шрам.
— Что, мисс Лина спустилась за сервизом?
— Да, она спустилась, сервиз ей понравился, и она взяла его и поднялась наверх.
— Ясно. — Он положил на стол еще одну двадцатку, которая тут же исчезла. — Флоренс, попрошу, если вы увидите этого человека, позвоните мне тоже, хорошо?
— Хорошо, сэр, я вам позвоню.
Вернувшись в агентство и зайдя в кабинет, он начал было просматривать бумаги, но вскоре отложил их в сторону. Было ясно, что нормально работать сегодня он уже не сможет.
Хоть он и выразил Берри сомнение, что Кеннета Луксмана убила Лина, Джон был уверен: причиной смерти миллиардера мог стать только ее выстрел. Не было у него сомнений и в том, как он должен себя сейчас вести. Лина поручила ему охранять ее, он получил от нее аванс, и цель сейчас у него может быть только одна: оберегать ее от любой опасности. В том числе и от опасности, в которую она попала, убив Луксмана.
Только тут он вспомнил, что поставил «хонду» у тротуара, но забыл бросить в счетчик дополнительную порцию двадцатипятицентовых монет.
Спустившись и остановившись у машины, услышал сзади:
— Джон…
Обернулся — Лина. В темно-синем костюме и сером берете, с висящей на плече сумкой, она стояла среди огибающих ее прохожих, глядя на него с какой-то странной улыбкой. В следующее мгновение он понял, что это не улыбка, а что-то вроде беспомощной гримасы, после которой она наверняка расплачется.
