– С пробуждением, Николай Андреевич!.. – произнес он. – Вы меня звали?
– Здравствуй, дорогой. Что же ты меня не разбудил? – Николай Андреевич потянулся и потер глаза.
– Ну, я, как никто другой, знаю, как много сейчас у вас работы.
– Ты о Владе?
– Ага.
– Да, хотел, кстати, поблагодарить тебя. Ведь это ты его обнаружил. Да еще так заблаговременно.
– Что вы! – Ренат опустил глаза. – Я уже несколько раз успел пожалеть об этом. Столько работы прибавилось.
– Ого, как ты заговорил. Интересно…
– Да что тут говорить, Николай Андреевич! Ведь количество случаев, за которые мы не беремся, растет в геометрической прогрессии, – пояснил Ренат. – И ничего в этом страшного нет – всех проблем мы решить не можем.
– Ты о чем? Ведь за те случаи мы не беремся, потому что не знаем о них.
– Так вот и я о том же. Не узнай я о Владе, не было бы сейчас у нас проблем.
– Ты винишь себя в том, что делаешь и, надо сказать, блестяще, свою работу. Зная тебя, как человека образованного, я могу сделать только один вывод: ты бы хотел жить в мире, где все люди винят себя в том, что хорошо делают свою работу. Хотел бы?
Будучи прирожденным спорщиком, Николай Андреевич тем не менее не любил спорить, а потому делал это очень редко.
– Нет, не хотел бы, – коротко ответил Ренат.
– Почему?
– Потому, что не могу хотеть. Ведь такой мир стоял бы на противоречивом и аморальном принципе, а значит, стоял бы недолго, как минимум, а вообще-то – не мог бы стоять совсем.
– Это ты сказал, – заметил Николай Андреевич, очень обрадованный тем, что спор окончен.
– Да знаю-знаю… Временное помешательство. Просто, знаете ли, когда в семье все романтики, очень легко забыть о том, что мир не на эмоциях держится.
– Хорошо, что напомнил. Сейчас о братике расскажешь. Но для начала… у меня для тебя кое-что есть.
– Что? – спросил Ренат, давно приметивший благоухающую тарелочку, накрытую салфеткой.
Николай Андреевич поставил тарелку перед Ренатом. Тот убрал салфетку и заулыбался.
– С клубничным вареньем. Очень рекомендую… – Рекомендация не понадобилась – Ренат уже принялся уплетать любимое лакомство. – Это Маша напекла… Так как там братик твой поживает?
– Еще недавно мне казалось, что он нашел себя в живописи. Я был на седьмом небе. Но несколько дней назад мне пришлось оттуда спуститься, – непринужденно рассказал Ренат самое сокровенное.
Николаю Андреевичу, конечно, и в голову не приходило развязывать Ренату язык с помощью блинчиков. Просто так совпало: то, что должно было послужить приятным дополнением к разговору, помогло легкости общения.
