Есть в исследованиях Е.В. Тарле 1936–1937 гг. и недостатки: умаление остроты социальных противоречий и классовой борьбы в России 1812 г., переоценка роли «естественных факторов» (географических пространств, голода, холода) в разгроме Наполеона, влияние буржуазной концепции «золотого моста», который будто бы Кутузов строил для Наполеона на пути от Москвы к Неману.
В канун и после Великой Отечественной войны, до конца 1950-х годов, был издан еще целый ряд специальных работ о 1812 г. — книги М.С. Свечникова (31), Н.А. Левицкого (23), С.Н. Дурылина, П.А. Жилина, Л.Г. Бескровного, Н.Ф. Гарнича, Л.Н. Бычкова[69], статьи А.И. Молока, Н.Г. Павленко, И.С. Звавича, П.Г. Рындзюнского, И.И, Полосина, А.В. Предтеченского[70] и др. К сожалению, многие из них несли на себе печать конъюнктурщины, порожденной культом личности И.В. Сталина. После того как в 1947 г. Сталин заявил, что «наш гениальный полководец Кутузов… загубил Наполеона и его армию при помощи хорошо подготовленного контрнаступления»[71], советская историография войны 1812 г. стала концентрироваться исключительно вокруг личности Кутузова. Наиболее показательны в этом смысле книги П.А. Жилина и Л.Г. Бескровного, а в особенности сочинение Н.Ф. Гарнича, заслуженно высмеянное журналом «Крокодил»[72].
С конца 1950-х годов, после XX съезда КПСС, началось более объективное и творческое изучение Отечественной войны 1812 г., стимулированное ее 150-летним юбилеем, который широко отмечался в 1962 г. К 1990-м годам были обстоятельно исследованы такие аспекты темы, как подготовка России к войне и ее армия перед войной[73], Россия и континентальная блокада[74], ход военных действий, их планирование и руководство ими[75]; партизаны[76] и народное ополчение[77], классовая борьба в России 1812 г.[78], война 1812 г. и народы России[79]. Изданы разные по объему и значению биографии[80], среди которых выделяется блестящий труд А.3. Манфреда (22). Очень ценен ряд превосходных работ А.Г. Тартаковского на стыке историографии, источниковедения и конкретной истории 1812 г. (33)[81]. Историография темы все чаще становилась предметом специальных исследований, из которых надо выделить совместную работу Б.С. Абалихина и В.А. Дунаевского[82]. К числу достижений советской историографии 1812 г. на последнем ее этапе наряду с монографиями можно отнести и статьи, более значимые, чем иные книги[83], а также ряд диссертаций, к сожалению, так и не опубликованных (И.О. Максимова, В.Н. Сперанского, Ю.Л. Епанчина).
