«Значит, я была права. Доктор Тайлер – злая обезьяна».
«Потенциально».
«Что это значит?»
«Это значит, что, насколько нам известно, он никогда не прикасался к настоящему ребенку и даже не предпринимал попытки. Он всего лишь думает об этом».
«И что?»
«И то, что одних порочных мыслей недостаточно, чтобы классифицировать кого-то как безнадежного».
Я не могла поверить: «Вы ничего не собираетесь делать?»
«Мы за ним наблюдаем. Если потребуется, организуем операцию „Добрый Самаритянин“, чтобы дать ему консультацию».
«И все? Отправите его к психотерапевту?»
«На самом деле я имел в виду нравственное консультирование, – сказал Верн. – Если его собственной сознательности недостаточно, чтобы держать влечение под контролем, сомневаюсь, что от психиатрии будет много проку… А что вы хотите, чтобы мы сделали, Джейн? Казнили кого-то за вырезки из журналов?»
«Ладно, не желаете посылать меня, могли бы рассказать о нем людям».
«И что бы это дало, кроме разрушения репутации человека, который не сделал ничего дурного?»
«Боже, Верн, мне действительно нужно объяснять вам это вслух?»
«Я ценю ваши порывы в этом вопросе…»
«Вы цените…»
«Вы – проактивная личность, – сказал Верн. – Когда видите потенциальную угрозу, хотите ее искоренить. Это полезный инстинкт для охотника, и это одна из причин, по которой вы в „Злых Обезьянах“. Однако мои стремления несколько отличны. Как и вы, я хочу бороться со злом, но хочу бороться с ним эффективно. В частности, хочу удостовериться, что организация действует исходя из разумного ожидания положительного результата, а не ради самого действия как такового. Вот поэтому я в „Затратах-Выгодах“. Вот поэтому вы исполняете мои приказы».
Я была не настолько уверена в себе, чтобы ответить, так что перевела разговор, резко ткнув в сторону типа в толстых очках: «А этому что нужно?»
«Это мистер Диксон. Он прикреплен к „Злоупотреблениям“».
«Злоупотребления» – подразделение «Паноптикума», которое занимается наведением справок об оперативниках, аналог отдела внутренних расследований.
«Я сделала что-то не так?»
Диксон отвлекся от своего чая. «По моему опыту, – сказал он, – правильный вопрос не “„Что я сделал?“, а „Как много им известно?“. Опять же, все когда-то случается в первый раз. Мне всегда хотелось встретиться с действительно невиновным человеком, возможно, им станете вы, – он вытащил визитку из потайного кармана в рукаве плаща. – Текущее местоположение моего офиса. Приходите сегодня вечером, в восемь часов. Мы побеседуем».
