Пока Фрейд спал. Энциклопедия человеческих пороков | страница 87

Русский писатель Карамзин, побывав в гостях у Канта, так описывает их встречу в «Записках русского путешественника»:

«Вчерась же после обеда был я у славного Канта, глубокомысленного, тонкого метафизика, который опровергает и Малебранша и Лейбница, и Юма и Боннета, – Канта, которого иудейский Сократ, покойный Мендельзон, иначе не называл, как der alles zermalmende Kant, то есть все сокрушающий Кант. Я не имел к нему писем, но смелость города берет, – и мне отворились двери в кабинет его. Меня встретил маленький, худенький старичок, отменно белый и нежный. Первые слова мои были:

„Я русский дворянин, люблю великих мужей и желаю изъявить мое почтение Канту“. Он тотчас попросил меня сесть, говоря: „Я писал такое, что не может нравиться всем; немногие любят метафизические тонкости“».

Не случайно «Метафизика» Аристотеля начинается словами: «Все люди от природы стремятся к знанию». Но есть и те, кто от природы стремится лишь к чистоте.

Ну а кто, как не убежденный эстет, возразите вы, может быть неподдельным сторонником чистоты, ведь и костюм и его комната должны непременно выражать представление о незапятнанном идеале? Тут спорить трудно, даже в знаменитом романе Гюисманса, декадента и любителя прекрасного, «Наоборот», его герой Дез Эссент, когда раздумывает над тем, как обустроить спальню – превратив ее либо в место ночных услад, либо в мрачную келью для дум и покоя, – естественно, предпочитает первый вариант, поскольку он в точности передает атмосферу парижской квартиры, в которой когда-то именно так «некогда устроил спальню, куда для особой остроты ощущений поместил громадную, вдобавок белую, лакированную кровать: старый развратник как бы издевается, поднимая на смех ложноневинных и мнимо-стыдливых грезовских недотрог, а также иронизируя по поводу якобы чистоты подростковой и девичьей постельки».

Однако даже для эстета нравственная чистота важнее телесной. Уж кто-кто, а Оскар Уайльд понимал немало в том, что такое красота человека. Собственно, именно этой теме и посвящен его роман «Портрет Дориана Грея» – поискам вечной молодости, которая если и может быть запечатлена в одночасье, то лишь в момент продажи души. И чистота у Уайльда ассоциируется главным образом с молодостью и внутренней невинностью. Любая цитата о чистоте так и норовит доказать эту мысль.

1. «В его лице было нечто такое, что сразу внушало доверие. В нем чувствовалась искренность и чистота юности, ее целомудренная пылкость».