Пока Фрейд спал. Энциклопедия человеческих пороков | страница 80

А главное, есть какое-то благородство в том, чтобы, несмотря ни на что, продолжать с ним общаться. Ты уже привык к тому, что полиция приезжает к тебе два раза в неделю, как в гости, по доносу соседей: мол, один дурак слишком громко шумит. Ты знаешь этого дурака, ты бываешь в гневе на него, но ты не станешь его бросать, более того, защитишь, простишь и будешь дальше дружить. Такая дружба, если угодно, одобрена небесами. Дружбу же с богатым и влиятельным человеком одобряют только алчные и завистливые люди – в общем, не самых высоких моральных качеств.

Остроумный Оскар Уайльд говорил: «Воображение дано человеку, чтобы утешить его в том, чего у него нет, а чувство юмора – чтобы утешить тем, что у него есть». Юмор помогал ему пребывать в своем мире, максимально абстрагировавшись от того, что происходит вокруг него. Это ведь он признавал, что искусство важнее жизни и что ложь важнее правды, так как правду говорить любой горазд, а красиво лгать способен лишь художник. Юмор – это то, чем он виртуозно обращался. Его парадоксы заставляли трепетать даже самых красноречивых французов, отточивших свой слог в салонной болтовне. Однако его шутки до сих пор некоторым остаются непонятными. Слишком тонкими.

Другое дело – шутки про задницу. Они универсальны в любое время и в любом возрасте, будь ты ребенок или взрослый. В Древней Греции ухахатывались над вульгарными намеками на мужское бессилие в пьесе Аристофана «Лисистрата», а в Средние века не меньший смех вызывали площадные представления, демонстрирующие человеческие гениталии. Для таких шуток не нужно много ума. Это для чтения Оскара Уайльда хорошо бы предварительно поучиться в университете и получить диплом о высшем образовании. Но разве это поймет невежественный человек?

Вот тут с ним сложно. Юмор – важная деталь общения. Если у человека нет чувства юмора и самоиронии, порой сложно вести с ним диалог. Но если его шутки, простите, глупые, то уж здесь пиши пропало.

И знаете как бывает? Захочешь, например, блеснуть каламбуром и сказать: «Иной раз долгожданная близость в отношениях начинается с того, что девушка кладет свою голову парню на плечо. Но некоторым такая близость не по плечу». Так невежественный человек, во-первых, не поймет игры слов, а во-вторых, скажет, что это не смешно. Может, оно и не смешно. Но как доказать этому недотепе, что смеяться можно и не только над красной задницей мартышки?

Остроумие, по существу, отличается от народного юмора перспективой своего контекста – как знание отличается от факта. Факт вызывает пересуды и реакцию, знание же провоцирует внутреннее удовлетворение. «Достоевский – псих», – скажут первые. «Достоевский – идиот», – скажут вторые. Над первым высказыванием посмеются, второе вызовет уважение.