Нэн тяжело опустилась на землю поблизости от Данкена, чуть было не упала, но устояла на ногах, запрокинула голову и восторженно рассмеялась.
— Знаешь, кто это был? — спросила она.
— Нет. А ты знаешь?
— Ну конечно, — отозвалась баньши. — Это Дикий Охотник. Я видела его однажды много лет назад в Германии. Я тогда была молодой и странствовала в свое удовольствие по свету. Да, Дикий Охотник и его псы.
— Он никогда раньше не покидал Германии, — проговорила подошедшая Мэг. — Вот вам лишнее подтверждение моих слов: Злыдни притягивают к себе нечисть отовсюду.
— Он что, искал нас? — справился Конрад.
— Не думаю, — сказала Мэг. — Его называют Охотником, однако на деле он ни за кем не охотится, просто скачет по небу, вопит и трубит в рог, а его псы лают так, что способны кого угодно перепугать до полусмерти. Но, по правде, он не замышляет ничего дурного.
— Кто он такой? — полюбопытствовал Данкен.
— Никто не знает, — откликнулась Нэн. — Известно лишь, что он мотается по небу с незапамятных времен, так давно, что никто уже не помнит, как его зовут.
— Пошли, пошли! — воскликнул подбежавший Шнырки. — Осталось совсем чуть-чуть. Мы будем на месте с рассветом.
— Куда ты ведешь нас? — осведомился Данкен. — Сколько можно держать людей в неведении?
— К болоту, куда направлял вас с самого начала.
— К болоту? Но ведь там нас поджидает колдовская ловушка!
— Ничего там нет, — отмахнулся Шнырки. — Они не предполагали, что вы вернетесь.
Над головами путников возник из воздуха Призрак.
— Совершенно верно, — заявил он. — Я смею утверждать, что путь свободен.
— Нам необходимо отдохнуть, — проговорил Данкен. — Мы так долго не спали, что буквально валимся с ног.
— Все, кроме Эндрю, — фыркнул Конрад.
— Он заплатит за свою привилегию, — пообещал Данкен. — Когда придем на место, мы ляжем спать, а его назначим нести дозор.
Из болота вынырнула покрытая слизью тварь — треугольная рогатая голова, острые клыки, раздвоенный змеиный язык, бочкообразное чешуйчатое тело. Она взметнулась над ним, а он погрузился по бедра в трясину и потому не мог убежать, так что волей-неволей вынужден был сражаться с чудовищем. Он закричал на болотную бестию, а та зашипела в ответ, изогнулась в воздухе, изготовилась к нападению, не спеша, ибо спешить ей было некуда — ведь жертва не могла ускользнуть. Данкен взмахнул клинком. Добрая сталь, острая, смертоносная, как раз по руке, но против чудовищной твари она не более чем детская игрушка. Если не считать шипения монстра и звука, с каким разбивались о поверхность воды капельки влаги, стекавшие с его шкуры, над болотом царила тишина. Казалось, будто оно принадлежит иной плоскости бытия, будто выхвачено неведомой силой из иного мира и перенесено сюда, чтобы стать подобием рубежа между явью и грезами. Над черной застоявшейся водой струился туман. Эта вода запахом и цветом походила скорее на бесовское варево; тут и там из нее торчали хилые деревца, чьи серые облезлые стволы наводили на мысль о некой страшной, неизлечимой болезни, которой, возможно, поражен мир по ту сторону рубежа. Внезапно чудовище перешло к решительным действиям. Впечатление было такое, словно ударил гигантский кулак. Как он и думал, меч оказался бесполезным; тварь начала обвиваться кольцами вокруг его тела, удушающие объятия грозили переломать ребра, он как бы сложился пополам и вдруг услышал голос, прорычавший:
