Несколько минут мы оба молчали.
- Сеньорита, - произнес я наконец. - Шпион вы или нет, я вас не задерживаю. Вы свободны, Я беру ответственность на себя.
- Благодарю вас, сеньор! В награду за великодушие я сейчас успокою вас. Читайте.
И она передала мне сложенную бумагу. Это был пропуск, выданный главнокомандующим на имя доньи Изолины де Варгас.
- Как видите, капитан, - заметила она смеясь, - в конце концов, я вовсе не была вашей пленницей.
- Зачем же поступать так неосторожно? Своим бегством вы возбудили общее подозрение и вызвали преследование. С пропуском вам нечего было бояться.
- Из осторожности я боялась показывать пропуск. Я не была уверена, что вы американцы, я боялась, как бы мои бумаги не попали в руки наших друзей, которых мы боимся больше, чем врагов. Вы слишком хорошо говорите по-испански. Если бы вы закричали "стой" на своем родном языке, я бы сейчас же остановилась и тем самым спасла бы, может быть, своего бедного любимца...
Она снова встала на колени и, обняв лошадь, заплакала.
- Бедный мой товарищ! Сколько раз спасал ты меня от опасности! А теперь я должна сидеть дома. Без тебя я не рискну носиться по прерии. Тот, кто убил тебя, лишил меня крыльев!
- Сеньорита, - снова сказал я. - У нас в отряде есть прекрасные лошади...
- Для меня ни одна из них не имеет цены.
- Вы не всех видели.
- Всех до единой. Впрочем... одна мне нравится. Вот она! Красавица.
Я вздрогнул. Она, заметив мое смущение, молча ждала ответа,
- Сеньорита, - с трудом проговорил я, - этот конь - мой любимый, испытанный друг. Если вы желаете иметь его... он ваш.
- Спасибо, - спокойно ответила она. - Посмотрим, каков он. Дайте мне лассо с моего седла.
От волнения я не мог говорить и начинал уже ненавидеть красавицу.
Она между тем, вскочив на лошадь, помчалась к отделившемуся от стада буйволу, ловко накинула на него лассо и повалила животное на землю,
- Чудный конь! - воскликнула Изолина, возвратившись ко мне. - С ним я, пожалуй, скоро позабуду своего прежнего товарища! Ведь эта лошадь моя?
- Да, если вы этого желаете, - ответил я с такой грустью, как будто у меня отняли моего лучшего друга.
- Но я этого не желаю, - решительно ответила она и засмеялась. - Я знаю ваши мысли и вполне способна оценить ваше самопожертвование. Оставьте себе вашего коня. Прощайте.
- Разве вы не позволите мне проводить вас домой?
- Нет, благодарю вас. Я уже дома. Вот мой дом... Вернее, моего отца, - и она указала на интересовавшую меня гасиенду.
