Почти полдня я провел на крыше, совершенно не замечая, что происходит вокруг, так как все мое внимание было сосредоточено на жилище Изолины. Я внимательно смотрел, нет ли кого-нибудь на крыше их дома. Но там никто не показывался.
Около полудня сержант доложил мне, что какой-то мексиканец желает со мною говорить. Я велел его принять, и, когда человек подошел ко мне, я узнал в нем одного из погонщиков дона Рамона де Варгаса. Он передал мне записку.
От волнения у меня дрожали пальцы, и при виде знакомого почерка сердце забилось так сильно, что я с целью скрыть свое волнение приказал мексиканцу подождать ответа внизу.
В письме стояло следующее:
"Любезный капитан! Позвольте пожелать вам "доброго утра". Полагаю, что после усталости прошлой ночи для вас и теперь еще утро? Снится ли вам очаровательная негритянка?"
Меня раздражало это обращение: "любезный капитан", да еще подчеркнутое, и я уже хотел со злостью бросить письмо, но меня остановили следующие несколько предложений.
"Любезный капитан, - значилось далее. - В злополучный час вы, убив своей меткой пулей мою любимую лошадь, предложили мне в вознаграждение своего коня. Я отказалась от подобной жертвы, но вы, я думаю, не захотите оставаться передо мною в долгу. Вот что вы должны для этого сделать. Существует дивное животное, известное в нашей местности под названием "белого коня степей": это дикий конь, красивый и быстрый. Вы, наверное, про него слышали. Мною давно овладело безумное желание иметь этого коня. Я предлагала награду и охотникам, и нашим погонщикам, но все было напрасно: никто из них не мог поймать его. Одни говорят, что он слишком быстро бегает, другие - что это призрак, третьи - что это дьявол. Но разве дьявол может быть так красив? Кроме того, вчера я слышала, что дьявол черен, как вчерашняя негритянка. Недоверчивые люди считают "белого коня степей" за миф, но я достоверно знаю, что он существует и два часа тому назад был в десяти милях от нашего дома.
Итак, любезный капитан, никто, кроме вас с вашим Моро, не может поймать белого коня!
Доставьте мне его, и я тогда перестану горевать о моем бедном любимце. Я вам все прощу, даже вашу грубость по отношению к бедной негритянке, только приведите мне белого коня.
Податель этого письма видел его и может служить проводником.
Изолина".
Прочитав это письмо, я был вне себя от радости.
В степях водится много чудно красивых белых коней, но тот конь, о котором писала Изолина и о котором я слышал столько фантастических рассказов, отличался от других тем, что у него были черные уши, тогда как все туловище, грива и хвост сверкали снежной белизной. Его-то и должен был я поймать.
