Во время разговора она так и не села. Ей явно хотелось избавиться от меня.
Так мы неподвижно стояли в разных углах, как на дуэли.
И вдруг мне почудилось, что в комнате поскрипывают половицы.
Я насторожился.
Действительно, половицы явственно скрипели, будто между нами ходило привидение.
- Что это? - спросил я.
- Технорук ходит… - односложно ответила Арина.
Оказывается, длинные доски пола были пропущены через две квартиры, за стеной жил Аким Севастьянович - технорук леспромхоза. Он и вышагивал сейчас по своей комнате.
- Ходит и ходит целыми ночами, - сказала Арина.- Думает всё. Шут его знает, чего он думает!.. Вот к нему вам и надо. Он вам все разъяснит. А я что. Я учетчица. У меня образования не хватает, - сказала она уже с откровенной издевкой.
Я достал из кармана фотографию Николая и бросил на стол.
- Не надо? - спросила Арина.
- Не надо.
- Не надо так не надо.
Она взяла фотографию, сунула под скатерть и посмотрела на меня.
А я не уходил.
Чайник гремел крышкой, клокотал, и делать вид, что она не замечает этого, было уже невозможно.
- Чаю хотите? - предложила она сердито.
Я сказал, что хочу.
Мы сели к столу. Потом пили чай долго и молча: она из красивой чашки, я из стакана. Пили и со злостью поглядывали друг на друга. Стакан был горячий. Я обжигал пальцы и губы, а Арина со злорадством поглядывала на меня. Когда я допил, она усмехнулась и предложила еще. Я согласился, но попросил налить в чашку. Она достала из буфета чашечку тонкого, прозрачного фарфора, легкую, как бабочка, такую же, как у нее.
- У вас целый сервиз? - спросил я.
- Он подарил, - кивнула Арина. - На Восьмое марта.
- Дорогой подарок.
- А ему что? Дорого ли, дешево… Что ему деньги.
- Где же он достал такой сервиз?
- В Усть-Курт летал. На самолете… - Она позабылась, и снова глаза ее стали грустными. - Чайник, молочник, полоскательница, сахарница, шесть блюдец, шесть чашек было… Одна разбилась…
- На счастье.
- Нет. В пути разбилась. Когда обратно летел. Вынужденная посадка была.
- Далеко?
- Километров семьдесят отсюда сели. Лоб разбил, чашку кокнул. Пешком шел, принес…
- Ну вот, видите…
- А чего - видите? - проговорила Арина, раздражаясь.
Она достала большой чайник от сервиза и поставила его передо мной. На боку чайника было выведено:
Любимой Арине от любимого Коли.
Любовь - это бурное море,
любовь - это злой океан,
любовь - это шутка и горе,
любовь - это только обман.
- Это как понимать? - спросила Арина. - Всерьез или в насмешку? Что это обозначает? Бывают же люди… Не угадаешь за улыбочкой, что сотворят… Может, ракету выдумают, а может - человека убьют…
