— Я не предам тебя. Я тебя больше никогда не увижу, но я буду тебе служить до конца дней.
Она сама не знала, к кому обращается — к отцу, или к семье, или к стране. Скорее всего, сейчас все это слилось для нее в нечто единое и неразделимое.
— Ваше высочество, обоз готов, — сообщил придворный конюх, почтительно склонившийся в конце зала, и Тадухеппа поднялась.
— Что ж, едем.
Царская семья отправилась в Кумме на колесницах, а обоз неспешно следовал за ними. К тому времени, как поезд невесты прибыл на место, служения в храме Тессоба, бога-громовержца, уже подходили к концу. Шубад, ехавшая с обозом, остановилась у мрачного строения из черного камня с плоской крышей и рядом квадратных колонн на фасаде. Из высокого, но узкого дверного проема показались Тушратта, Тадухеппа и верховный жрец. Шубад с презрением посмотрела на служителя варварского, с ее точки зрения, культа. Жрец с длинными взлохмаченными седыми волосами, одетый в черный балахон весь в маслянистых пятнах, похожих на кровь, любовно поглаживал белый череп собаки, болтавшийся у него на поясе. Пронзительным, высоким голосом он выкрикнул заклинания и перевязал тряпкой руку царевны, которую перед тем сам же и порезал кремневым ножом. Кровь царской дочери окропила подношения Тессобу — хлеб, вино и баранью голову, оставшиеся на алтаре в глубине храма.
Здесь, на пороге Дома Тессоба, произошло прощание Тадухеппы с отцом. Впервые за все время Тушратта дал волю своим чувствам и обнял любимую дочь. Смахнул слезинку, предательски просочившуюся из глаза, решительно оттолкнул дочь и вместе со жрецом зашел обратно в храм, чтобы продолжить молитвы. Тадухеппа же отправилась в свою повозку, где ее ждала Шубад. Не говоря ни слова, царевна легла на скрипучий пол, устланный мягкими шкурами, завернулась в покрывало и отвернулась к стене. Так она лежала весь день и всю ночь, и Шубад ни словом не потревожила ее.
На следующий день обоз уже подошел к Евфрату и свернул вдоль реки. Возглавлял его отряд митаннийских воинов, замыкали — отборные воины египетского войска под началом посла Мени. Митаннийцы были одеты в длинные пестрые халаты и шерстяные колпаки. Египтяне же явно не рассчитывали на холод, они зябко переминались голыми коричневыми ногами, торчащими из-под коротких холщовых юбок, и кутались в волчьи шкуры, любезно одолженные Тушраттой. Царевна во все глаза смотрела на их необычное обмундирование, плетеные шлемы и большие прямоугольные щиты. У митаннийских воинов щиты были маленькие и круглые, но они все равно выглядели более защищенными в своей плотной одежде и кожаных жилетах с медными пластинами. Голые тела египтян укрывали кольчуги, похожие на рыбью чешую, весьма хрупкие на вид.
